CHAPITRE 967 976

Глава 967

Кеншин понятия не имел о разговоре и развернувшемся конфликте. Единственное, что его заботило в данный момент — это спешное завершение дел в Оазисе Гибельной Пустоши и отступление.

Угроза пришествия самого настоящего и безгранично опасного Демон Принца все еще была весьма ожидаемой и наводила вполне характерные опасения. Именно поэтому, не мешкая ни секунды, поглотив обоих Высших Демонов, Кеншин двинулся в Оазис.

*Шух!*

Для попадания внутрь среднему демону требовалось разрешение и приглашение. Рядовой высший демон был способен прорваться силой, затратив несколько часов. Кеншину же для этого потребовалось несколько мгновений.

*Пуф!*

Без особого труда прорвав внешнюю мембрану Оазиса, Кеншин ощутил на себе неприятное давление, но являясь одним из самых сильных высших демонов, без труда им пренебрег, имея готовность сразиться с двумя или даже тремя высшими демонами под действием этого давления.

Внутренние защитные контуры Оазиса изрядно сковывали его духовное чувство, но к счастью Оазис Гибельной Пустоши представлял из себя крошечное пространство окружностью в полтора километра, и все его уголки, за исключением главной крепости, были у Кеншина как на ладони.

«Хм… Двадцать три средних?.. Плюс пятнадцать или даже двадцать тысяч единиц энергии… неплохо!» — Удовлетворенно подумал Кеншин, посчитав свое вторжение внутрь вполне удачным.

— Жалкие черви! Немедленно падите ниц! У вас минута, — Властно и озлобленно провозгласил Кеншин, разнеся свой духовный голос на всю территорию Оазиса.

Образ циничного и безжалостного демона угнетал его не меньше, чем все безжизненное окружение Варпа. Каждая дополнительная секунда нахождения в этом отвратительном мире увеличивала тоску Кеншина по родному материальному миру, где даже безжизненный вакуум космоса был в десятки раз более «живым», нежели пространство Варпа.

*Шух, шух, шух…*

Один за другим двадцать три напуганных средних демона прибыли на поклон к Кеншину и немедленно пали ниц, выражая бесконечное уважение, основанное прежде всего на бесконечном страхе.

*Фууу!..*

Взмахнув рукой, Кеншин не дал им ни единого шанса на сопротивления или же какие-либо страдания. Ни один из отвратительных, но таких беспомощных демонов не сумел даже осознать угрозу, оказавшись уничтоженным и поглощенным куда более совершенным и могущественным существом.

«Крепость… Там наверняка есть информация и, возможно, десятки тысяч несчастных душ, жаждущих освобождения… Нет, слишком рискованно!» — Внутренне одернув себя от приступов благородства и жадности, подумал Кеншин и вознамерился было уйти, как вдруг совершенно спонтанно решил осмотреться еще один раз.

Сочувствие и даже милосердие к угнетаемым бессмертным душам, которые могли находиться в одном из помещений внутреннего круга строений, вынудило Кеншина к небольшой задержке и принесло ему неожиданное открытие.

«Что?.. Еще один?!» — Искренне удивился Кеншин, обнаружив тщательно спрятавшегося среднего демона.

Его удивление было столь велико, что он даже и не думал о том, чтобы поймать и поглотить этого хитреца. Напротив, столь чудодейственная способность сокрытия была неслыханной и пробудила его живой интерес.

*Шух!*

— ААА!.. П-пощады! С-смилуйтесь, о Высший! — В ужасе закричал средний демон по имени Узтис, испытывая буквально глубинный ужас перед лицом, казалось, неминуемой гибели.

Будучи прозорливым, хитрым и крайне осмотрительным существом, Узтис озаботился о собственной конспирации задолго до того, как план Кеншина по уничтожению трех высших демонов оказался успешным.

Узтис прекрасно знал об участи своих собратьев, вынужденно пришедших на поклон к этому, без преувеличений, чудовищу, где были в мгновение уничтожены. И в миг, когда его сомнительный план по спасению потерпел неудачу, средний демон Узтис не имел никаких сомнений относительно своей участи.

— Хорошо. Я тебя не убью, Среда, — Задумавшись на секунду и кивнув самому себе, с улыбкой сказал Кеншин, после чего схватил несчастного пленника за надломанный рог и, подавив всяческое сопротивление его сущности, покинул Оазис Гибельной Пустоши.

<subtitle >* * *

Времени на то, чтобы заниматься вербовкой и усмирением жалкого и ничтожного среднего демона, у Кеншина попросту не было. Он не стал вникать в историю и уникальные особенности Узтиса, переименованного в Среду, и оставил этот вопрос до следующего раза.

Вернувшись к назначенному месту и обнаружив там троих своих прислужников, Кеншин не смог сдержать удовлетворенную улыбку. Никто не мешал им скрыться в неизвестности и затеряться на просторах Бесформенных Пустошей, но каждый из них самолично решил остаться.

Его ставка на врожденную демоническую жадность и алчность оказалась всецело успешной. Ни один из троицы не сбежал, пройдя первое и одно из наиболее важнейших испытаний на лояльность.

Принцип кнута и пряника не потерял свою актуальность даже в лишенном здравого смысла Царстве Хаоса. Напротив, демоны были столь жадны и скупы, что щедрость Кеншина многократно превосходила все издержки, связанные с его непредсказуемым нравом и страстью к пожиранию себе подобных.

Именно поэтому, вернувшись к троим прислужникам, Кеншин сполна вознаградил их за службу и проявленную лояльность, одарив их немыслимыми двумя тысячами единиц энергии души, сотня из которых досталась новичку — Среде.

В ситуации ограничения по времени Кеншин не имел возможности и желания заниматься вербовкой Среды, оставив этого демона на поруки троих его собратьев, смирившись с шансом на его бегство.

Отослав всех четверых на базу, в роли которой выступала бывшая крепость высшего демона Ксафана, Кеншин немедленно отправился к заранее намеченному Средоточию, имея целью как можно скорее завершить свои дела.

<subtitle >* * *

С нынешним уровнем силы и мощи, даже нахождение десяти Средоточий одновременно не представляло для Кеншина никакой сложности. Духовное чувство усилилось настолько, что Кеншин мог покрыть миллионы километров своим восприятием, обнаружив несколько сотен низших и несколько десятков средних демонов.

Однако время было ограничено, а угроза преследования и поисков со стороны Демон Принца прослеживалась весьма явно, не позволяя Кеншину рисковать дополнительными задержками.

Риск и вероятность столкновения с Демон Принцем зависели от множества параметров, включая его возможности, занятость, расстояние, и мотивированность. Все эти параметры были плавающими и не могли быть спрогнозированы Кеншином без получения дополнительной информации.

Однако даже при самом негативном для себя сценарии он давал себе несколько часов форы перед приходом в эту область озлобленного Демон Принца, и за это время ему требовалось не только получить всю необходимую информацию из Варпа, но и успеть незаметно вернуться в свой родной мир, ни в коем случае не привлекая внимание.

Таким образом, патологически не желая брать на себя дополнительные риски, Кеншин в очередной раз был вынужден пойти на существенный и с некоторой вероятностью смертельный риск, дабы Клан Накаяма перестал терять своих сыновей.

<section >

<title >

Глава 968

С учетом всех затрат и громадных приобретений, Кеншин располагал немногим более ста семидесяти тысяч единиц Энергии Души. В рамках высшего демона это была колоссальная мощь и ценность, но он сам оценивал все это не более как ресурс и эквивалент денежной массы.

Если что-то и нравилось ему в Царстве Хаоса, так это его простота и незамутненность. В смертных мирах все было куда более запутаннее и сложнее, тогда как здесь, политический, социальный, экономический, и силовой капитал был заменен одной единственной константой.

Количество Энергии Души или же Бессмертных Душ, которыми обладал тот или иной демон, являлось показателем его силы, власти, мудрости, общей влиятельности и уважения в среде своих сородичей.

Кеншину не было никакой нужды заниматься сложнейшей социальной мимикрией в попытках внедриться в чуждую для себя среду. Напротив, обладая достаточной силой, он мог действовать с позиции захватчика, и парадоксальным образом был более уважаем и успешен в глазах покоренных.

Сто семьдесят тысяч единиц Энергии Души являлись чудовищной суммой, способной перевернуть с ног на голову целую цивилизацию с десятками миллиардов населяющих ее разумных существ.

За сотню тысяч душ можно было приобрести немыслимые, переворачивающие все восприятие, знания. Научно-техническая цивилизация могла получить технологию сверхсветовых путешествий и кротовых нор, а магическая цивилизация могла найти ответы на самые сокровенные вопросы, многократно возвысившись в своем могуществе.

Будучи неопытным и впервые столкнувшись с феноменом Варпа, Кеншин, как и многие другие, не понимал всего ажиотажа, бушующего вокруг Бессмертных Душ. Будучи свидетелем беспрецедентной жестокости и способности многих тиранов принести в жертву не только сотню, но и миллион разумных существ, он не мог понять, почему ценность одной Бессмертной Души в тысячу и даже миллион раз превышала ценность жизни разумного существа.

Со временем Кеншин осознал всю глубину этой странной несправедливости, заключенную в невероятно сложной, чрезвычайно затрудненной методике «получения» Бессмертных Душ.

Ключевой заградительной особенностью этого процесса была добровольность. Бессмертную Душу нельзя было захватить и подчинить насильно. Напротив, любые попытки удержать Бессмертную Душу от упокоения и возвращения в лоно Вселенной жесточайшим образом наказывались законами самой Вселенной.

Кеншин не имел ни малейшего понятия о столь суровых наказаниях, ибо совершения им аналогичных «преступлений» никогда не были наказаны и, казалось, никогда не были даже замечены законами Вселенной, позволяя ему незамутненно вырывать души из колеса Сансары, использовать их как приманки на Астральных Призраков, или вовсе пожирать в критических ситуациях.

Позволь себе нечто подобное кто-либо другой, вне зависимости от своего положения, будь то смертный, бессмертный культиватор или же Высший Бог, его ждало немыслимо жестокое наказание от беспощадной Вселенной, с высокой вероятностью смертельного исхода.

Таким образом, получение Бессмертных Душ для демонических обменов на информацию, или же для поглощения в собственном «божественном» возвышении происходило сугубо на добровольной основе.

Истребление сотен миллионов или даже миллиардов разумных существ не привели бы к получению даже одной Бессмертной Души, и лишь породили бы дурную, отвратительную карму, с сопутствующим отвращением самой Вселенной к ужасающему душегубу.

Именно поэтому в сотнях и тысячах самых различных цивилизаций, продвинувшихся в своем развитии вперед, существовал или даже исповедовался принцип «Божественного Возвышения».

Стоило самому хитрому и могущественному представителю своей, а зачастую даже чужой расы заполучить над ней контроль, как немедленно формировался жреческий культ, или же полноценный божественный пантеон его имени.

Словно владелец гигантской скотоводческой фермы, ново-сформированный полубог заботился о своей пастве, культивируя свой собственный культ и с некоторым успехом получая души своих самых преданных последователей.

Этот метод, несмотря на сравнительную внешнюю простоту и беспроигрышность, был чрезвычайно малоэффективным и ненадежным. Ибо даже десятимиллиардное население в подчинении у бога приносило ему лишь несколько сотен неповрежденных Бессмертных Душ в год.

Большая же часть «божественной силы» этих существ заключалась в уникальной Энергии Веры, с которой Кеншин был прекрасно знаком и воспринимал ее как чрезвычайно опасный наркотик, способный свести с ума даже самых стойких людей.

Несмотря на чрезвычайно мощный эффект Энергии Веры, оказываемый на ранних этапах становления, Кеншин оценивал его крайне негативно и занимал принципиальную позицию противодействия этому искушению.

Намеки информации, полученной из Варпа, лишь утвердили его в убеждении, что использование Энергии Веры ведет по ложному пути в самый настоящий и безвыходный тупик.

Подавляющее большинство богов, напротив, прекрасно понимая все минусы этого пути, без раздумий цеплялись за Энергию Веры, совершенствуя свою мощь, целиком и полностью зависящую от своего культа и многочисленной ненадежной паствы, с исчезновением которой исчезал и сам бог.

Таким образом, во всей Вселенной и за ее пределами Бессмертные Души имели немыслимую ценность, превосходя по стоимости все известные ресурсы и являясь универсальной ценностью для всех сильных мира сего.

И Кеншин, имея возможность превращать «навоз в золото», а именно превращать отвратительную и грязную энергию отродий Хаоса в чистейшую Энергию Души, обладал фактически безграничным потенциалом для собственного развития, а эта второстепенная способность была едва ли не ценнее всех остальных способностей Системы.

<subtitle >* * *

Процесс очередного обращения к Варпу затянулся на более чем три часа. Кеншин чрезвычайно сильно рисковал, но даже на полной мощи своего аналитического разума не мог заранее спрогнозировать нечто настолько непредсказуемое, как взаимодействие с Варпом.

Ключевой информацией, за которой он и устроил практически двухнедельный охотничий марафон, являлась информация по биологии и молекулярной генетике, с дополнительными штрихами из передовых околофантастических дисциплин химии и физики.

Все это обилие информации по внутреннему устройству и взаимодействию всех элементов в составе биологически-активных организмов потребовало у Кеншина немногим менее тридцати пяти тысяч единиц Энергии Души.

Стоимость была чрезвычайно огромной и фактически неподъемной даже для расы Амацубито, реши они получить аналогичный перечень информации. Однако в ситуации, когда на кону было не просто оживление, но и в значительной степени усиление Ичиро, Кеншин не колебался ни секунды, и был готов отдать в два раза больше энергии.

Ко всему прочему он приобрел все известные трактаты и исследовательские материалы о природе чакры. Собрание сотен и тысяч талмудических текстов, сравнимых с целой средне-городской библиотекой, стоило Кеншину еще двадцати тысяч единиц Энергии Души и чрезвычайной усталости разума, не справляющегося с таким потоком информации.

Последним намеченным рубежом в этом «походе за информацией» стала методика продвижения к рангу полубога, стоимостью в тридцать тысяч единиц Энергии Души, и окончательной вымотанностью для уставшего разума Кеншина.

Финальным же аккордом этого путешествия стала попытка получения информации о феномене «Шинсейгана», пробужденного малышом Рью. И не поскупившись на десять тысяч единиц Энергии Души, Кеншин познал то, что повергло его в шок.

Завершив все приобретения, Кеншин вновь ощутил себя человеком. Уставшим, изрядно потратившимся отцом семейства, после тяжелой работы отправившегося за покупками в предновогоднюю пору. И со столь же великим облегчением, набрав все необходимое, он с превеликим удовольствием отправился домой, не забыв спрятаться в третьем слое Варпа и аккуратно пропетлять, тщательно скрываясь от недоброжелателей, намеренных помешать радостному единению семьи.

<subtitle >Получасом ранее

*Шух!*

Появившись буквально из ниоткуда, посреди безжизненного пространства возникла величественная гуманоидная фигура молодого мужчины. Его внешний вид лишь отдаленно напоминал человека, и героический, внешне привлекательный лик портила лишь пара аккуратных рогов, торчащих из пшенично-золотых волос, вместе с парой заостренных ушей и пепельно-белой кожей.

Излишне высокий рост в два с половиной метра и и четырехпалые руки с острыми когтями на каждом пальце — вне всяких сомнений вызвали бы страх и ужас в глазах любого человека, но Демон Принцу Амодею не было никакого дела до чаяний жалких смертных. Единственное, что его интересовало в данный момент — это диковинная зверушка, появившаяся в его владениях.

*Фууу…*

— Так вот ты где! — Сконцентрировавшись на бесконечном многообразии громадной территории размером с пять процентов всех Бесформенных Пустошей, Амодей без труда обнаружил свою цель и ощутил предвкушение.

Его цель располагалась крайне далеко, и даже на первый взгляд безгранично могущественному Демон Принцу требовалось немало времени на то, чтобы прибыть туда лично.

Не желая портить сюрприз жалкому высшему демону и попусту пугать его раньше времени, Амодей лишь выяснил его местоположение, никак не раскрывая присутствия своей ауры.

*Шух, шух, шух!*

Оказавшись вынужденным путешествовать в далекие края, как ничтожный посыльный демон, Амодей нисколько не гневался. Напротив, его разум (впервые за многие тысячи лет) был занят предвкушением и многочисленными догадками об этом феномене, отчего Демон Принц не мог сдержать своего волнения.

— Хм?.. Решил уйти на другой слой?.. — Удивился Амодей, ощутив исчезновение ауры этой «зверушки» на первом слое Варпа, — Можешь развлекаться сколько влезет. Я тебя уже нашел, и эти трюки тебя не спасут!

Не имея возможности осматривать второй, третий, и тем более четвертый слой Варпа на таком удалении, Амодей ощутил некоторое раздражение, но предвкушение от изучения диковинного существа все еще было подавляюще сильно, затмевая любые формы недовольства.

*Шух, шух, шух!*

С каждым мгновением пересекая расстояние в десятки миллиардов километров, Демон Принц многократно превзошел скорость света, но все еще ощущал себя крайне медленным, вынужденным двигаться к цели несколько десятков минут.

*Шух!*

Наконец, прибыв в назначенный регион, Амодей ощутил усиление чувства предвкушения и, приготовившись пожинать плоды своего безусловного успеха, раскинул свое присутствие на огромный радиус, затрагивая все слои Варпа с первого по четвертый.

— Что?.. Неужели в пятом?.. — Удивился он, не обнаружив ни следа своей жертвы.

С небольшим напряжением и неприятием, он усилил давление и с огромным дискомфортом и снижением радиуса проник в пятый слой Варпа, но вновь не обнаружил наглеца.

— Ни один высший не способен проникнуть в шестой слой и выбраться оттуда живым! — В гневе прорычал Амодей, и с куда более существенным неприятием был вынужден раскинуть свою ауру и на шестой слой, ощущая огромную боль от одного лишь соприкосновения своей ауры с этим чудовищным местом.

— Снова ничего?.. — Удивился он, осмотрев все в радиусе сотни окружающих Локаций, — Только не говори, что ты совершил самоубийство…

*Шух!*

В куда более расстроенном состоянии, Демон Принц Амодей шагнул к тому месту, где ранее обнаружил свою жертву, и с удивлением узрел хорошо знакомое Средоточие, что навело его на самые различные мысли.

— Что за информацию ты решил получить перед самоубийством?.. — С интересом размышлял Амодей, — Или же ты нашел способ спрятаться от моего взора?..

Будучи могущественным Демон Принцем, Амодей был куда больше осведомлен о возможностях Средоточия и самого «Сердца Варпа», взаимодействующего с искателями через эти разломы.

Именно поэтому он практически моментально отмел бредовую мысль о том, что сбежавший наглец каким-то образом получил метод столь эффективного сокрытия от Демон Принца. Подобная информация, если и существовала, то стоила в сотню раз больше, чем себе мог позволить любой высший.

— Нет… Ты не мог погибнуть так просто… — Покачал головой Амодей, — Даже не думай, что я поведусь на эту уловку! Рано или поздно ты попадешь в мои руки и отдашь все свои секреты!

<section >

<title >

Глава 969

Первая секунда после возвращения в материальный мир показалась Кеншину самым приятным мгновением в его жизни. Ощущения окружающей атмосферы и вдох живительного кислорода в мгновение наполнили его душу трепетом и необузданной радостью.

Словно рыба, выброшенная на засушливый песчаный пляж и чудом вернувшаяся в море, Кеншин только и делал, что растерянно стоял на месте, вдыхая запахи родного дома и оставшиеся нотки любимого парфюма Мэй, бродившей здесь около получаса назад.

Его появление, не будучи тайным и целенаправленно сокрытым, немедленно привлекло внимание нескольких жен, тут же ринувшихся навстречу любимому мужу, не дав ему и минуты покоя и умиротворения.

— Кеншин!

— Милый!

— Папочка!

Послышались взволнованные и радостные женские голоса, восклицающие наперебой, и спустя несколько мгновений Кеншин оказался зажат в нежных тисках теплых, ароматных и, самое главное, живых девичьих тел.

— Я вернулся… — Погладив по теплой и гладкой спине прижавшуюся к нему Хитоми, с улыбкой провозгласил он и, зажмурившись от удовольствия, едва не провалился в сон.

<subtitle >* * *

Весть о возвращении Кеншина мигом разнеслась по всему Клану Накаяма, и менее чем через пять минут к нему навстречу слетелась вся женская часть клана, утопив его в объятьях, ласке и бесконечной суете, сопровождающей каждую из его женщин.

К удивлению большинства, Кеншин не ограничился объятьями лишь с несколькими из них. Напротив, он оставался на месте и поочередно обнимался, разговаривал и даже целовался с каждой из них, уделяя пусть и ограниченное, но абсолютно искреннее внимание каждой.

Таким образом совершенно незаметно для всех пролетел целый час. Насыщенный, полный радости и удовольствия, стремительно пролетевший час. Этого было крайне недостаточно изголодавшимся по его вниманию женщинам, но волевым решением Цунаде, Инари и Мэй (с понимающего молчаливого согласия Кеншина) встреча была завершена.

Смертельно устав, морально вымотавшись и ко всему прочему не имея сил и желания отказывать своим любимым, преднамеренно сбросил с себя груз этой ответственности, взвалив его на плечи своих старших жен.

Огромная ответственность и бесконечное количество моральных выборов тяготили его душу день ото дня, и в этот час он впервые за долгое время отпустил бразды правления, позволив другим разделить с ним тяжесть непопулярных решений.

Таким образом, оставаясь ласковым, отзывчивым и любящим мужем для большинства женщин, несправедливо отлученных от его внимания, Кеншин сумел наконец инициировать созыв очередного семейного совета.

<subtitle >* * *

— …т-тебе правда это удалось?! Распад белковых соединений — это единственное, что сдерживает нас от создания и модернизации человеческих тел!! — В шоке воскликнула Цунаде, пошатнувшись.

— Не только реструктуризация белковых соединений, но и рекомбинация ДНК, управляемое создание митохондрий, и самое главное — полное понимание синаптической активности головного мозга. Эти пробелы в знаниях не позволяли нам приступить к модификации человеческого тела. Но… Теперь все это в прошлом! — Подняв бокал вина, любезно наполненный обслуживающей отца Карин, громогласно объявил Кеншин.

Его слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Немногие из присутствующих женщин понимали важность и ценность сказанного, но Цунаде и Хитоми едва не рухнули в обморок от этих известий.

— Это же великолепно, Кеншин! — С радостной улыбкой похвалила его Инари, — Это важнейший шаг на пути усиления репродукции и экспансии всего человечества!

— Хм?.. А с чего вдруг ты печешься о человечестве, которое ранее всей душой презирала? — Удивилась Мэй, не до конца понимая ее мотивы.

— Я забочусь, в первую очередь, о Кеншине. На человечество мне плевать, — Фыркнула Инари, восприняв это как оскорбление, — Однако поскольку человечество является его будущей паствой, то интересы глобального человечества становятся интересами Клана Накаяма и моими лично!

— Этого не будет, — Решительно сказал Кеншин, вынудив женщин удивленно обернуться.

— Ч-что?.. Но почему? — Вмиг всполошилась Инари, ощутив тревогу.

В ее понимании, ситуация Кеншина была послана самой судьбой. Ибо будучи единственным полубогом в этом мире, не имея никаких соперников и конкурентов, он был способен воспарить в небеса, а сама она, как и ее дети, могла воспарить рядом с ним.

— Я решил не идти по этому грязному, скользкому и подлому пути, — Поморщившись при мысли о создании собственного культа и эксплуатации душ несчастных, поверивших ему людей, с отвращением в голосе ответил Кеншин.

— И правильно! — Опустошив бокал вина Тысячи Мыслей, выдохнув, заявила Мататаби, — Сила должна быть своей собственной. А эти… — Едва сдержавшись от презрения и грубости, — Эти люди… Они слишком ненадежны. К тому же, разве властители культов не сходят с ума, теряя идентичность?

— Не думаю, что мне это грозит, но в остальном все верно, — С улыбкой кивнул Кеншин, — Однако это отнюдь не главная причина моего решения. Дело в том, что обретение божественности через паству — это тупиковый путь развития. С его помощью можно стать властителем многих миров, но так и остаться муравьем под ногами сильнейших. Это мне не подходит…

— Но почему? — Не унималась Инари, — Всегда будет существовать кто-то сильнее тебя. Это не повод отказываться от метода, который за несколько сотен лет сделает тебя богом! Ты не понимаешь от чего отказываешься!

— Богом? — Фыркнул Кеншин, — Бог — не более, чем крошечная блоха в гриве Высшего Бога. Эта перспектива не позволит мне даже спастись от своих врагов, не говоря уже о становлении гегемоном.

— И все же… тогда каков твой план? Каким образом мы победим обозленного Владыку, если ты отринул даже мысль о Божественном Возвышении? — Куда более властно и требовательно заявила Инари, нисколько не сдерживаясь в риторике.

В любой другой ситуации остальные женщины давно вмешались и сделали бы ей выговор. Однако сейчас многие по большей степени разделяли ее мысли и, оказавшись перед лицом туманных перспектив, попросту упали духом.

— Кто сказал, что я отринул мысль о Божественном Возвышении?.. — С улыбкой переспросил он, — Напротив. Я лишь сильнее убедился в его необходимости. И наш малыш Рью будет первым богом Клана Накаяма!

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Инари с трудом поверила своим ушам, задрожав от смеси бурных эмоций, а Цунаде, помимо искреннего удивления, ощутила укол ревности.

— Р-Рью?.. — Опомнившись, спросила Мэй, — Он, конечно, талантлив и уже достиг ранга джонина, но бог?.. Не думаю, что его превосходство в таланте способно компенсировать столь огромный разрыв…

— Будь все дело лишь в таланте, я бы с тобой согласился. Но его Шинсейган… Это просто нечто! — В восхищении выдохнул Кеншин, — Неспроста эти глаза именуются «божественными» и являются объектом ночных фантазий Ашикаби!

<section >

<title >

Глава 970

— Не может быть! Ты нашел информацию о Шинсейгане?! — Подскочив на ноги, взбудораженно воскликнула Инари.

— Лишь небольшую ее часть, — Кивнул Кеншин, — Но этого более чем достаточно, чтобы презирать Умаши-Ашикаби-Хикоджи но Ками! — В отвращении сплюнул он, произнеся полное имя Владыки Ооцуцуки.

— Хм?.. Что же такого ты мог узнать об этом существе? О его безжалостности было известно давно… — Нахмурилась Мататаби, с интересом изогнув черную, как смоль, бровь.

— Безжалостность?.. — Покачал головой Кеншин, — Ты же знаешь, я равнодушен к таким вещам. Но всей душой презираю и ненавижу предателей!

— Предателей? — Синхронно удивились Цунаде и Инари.

— Ашикаби не единственный и далеко не первый бог, порожденный своей расой. Их было как минимум еще двое! — Вновь как гром среди ясного неба провозгласил Кеншин, — Первым и главным богом своей расы был некто Амэ но Минакануши но Ками. И именно ему удалось пробудить Шинсейган!

Столь серьезные и глубокие подробности о далекой и забытой эпохе другого мира заинтересовали даже скучающую Карин, а Инари и вовсе едва держалась на ногах, с трудом сдерживая воодушевление.

— Мне неизвестно как и при каких обстоятельствах, но Ашикаби удалось стать единственным богом своей расы. Но так и не удалось заполучить Шинсейган… — Вздохнул Кеншин, частично сочувствуя погибшим богам этой расы, которая была куда более дружелюбной и разнообразной, нежели сейчас.

— А Шинсейган? На что он способен? — Словно взбудораженная мартышка, вопрошала Карин, полностью попав на удочку раскручиваемого интереса.

— Я не сумел узнать о нем все. Лишь локально известную информацию. Знания владельца этих глаз, увы, недоступны… — Покачал головой он, — Однако даже того, что я знаю, достаточно для амбициозных планов по Возвышению Рью!

Загадочный «Глаз Бога» обладал двумя невероятными свойствами, затмевающими свойства практически всех остальных глаз, пробуждаемых членами расы Амацубито.

Первым свойством была полная адаптивность. Шинсейган, будучи самым могущественным видом глаз из известных, обладал силой и способностями всех остальных глаз известных владельцу.

Вторым же, крайне загадочным и непонятным Кеншину свойством, являлось нечто, что было названо «Истинным Доменом». Кеншин имел мало информации на этот счет, но по многочисленным слухам, доставшимся ему из хаотичного потока Варпа, Истинный Домен позволял изменять окружающую реальность и делал своего владельца абсолютно непобедимым существом в своем ранге.

Для амбициозных планов на Рью Кеншину было достаточно известия о первом свойстве. Однако же второе, даже без уверенности в скором его освоении, позволяло в перспективе вырастить Рью в сурового бойца к следующему столкновению с кланом Ооцуцуки.

Объяснив все это своим доверенным и бесконечно любимым женам, Кеншин заручился их полной поддержкой и необузданной радостью со стороны Инари, ибо ее собственные надежды и чаяния в одно мгновение были преумножены, приближая реализацию ее собственных амбиций.

<subtitle >* * *

Обсуждение насущных вопросов в рамках кланового совета затянулось на два с половиной часа. Этого времени было достаточно, чтобы обговорить события последних двух недель и наметить каркас будущих планов.

Затем поручив Хитоми, Цунаде и медицинскому отряду заняться подготовкой к скорейшему выращиванию биологической высокоактивной плоти, Кеншин наконец решил встретиться с сыновьями.

С момента космического сражения и трагической гибели Ичиро прошло немногим менее месяца, и эта встреча Кеншина с тремя сыновьями была первой и, соответственно, крайне волнительной для них всех.

Будучи морально готовым ко всему, включая пристальный зрительный контакт, Кеншина застало врасплох внезапное синхронное падение Сорок Седьмого, Наваки и Пятьдесят Седьмого на колени.

Все трое, словно репетируя этот момент множество раз, при этом даже не сговариваясь, рухнули на оба колена и попросили у него прощения за собственную слабость и неспособность спасти брата.

Внушив самому себе, что отныне ничто не сможет его растрогать, и ошибочно считая себя черствым, отдалившимся от людей полу-демоном, Кеншин неожиданно для себя ощутил настолько тяжелое давление, что впервые за многие годы ему пришлось отвести блестящие глаза, в которых скопились едва сдерживаемые слезы.

Спешно успокоив всех троих и ринувшись вперед, Кеншин помог подняться каждому сыну и, похвалив за результаты проделанной работы, крепко обнял каждого из них, вселяя в их сердца невероятную радость.

Обещание же в течении нескольких месяцев вернуть старого-доброго Ичиро и вовсе поселило в их души надежду, а их лица впервые за последние недели засветились счастливыми улыбками.

Затем, пригласив всех троих на ужин, Кеншин закатил поистине грандиозную, но очень ограниченную попойку, впервые устроив нечто подобное с кем-либо отдельным из своих сыновей.

Никто из них (будь то спокойный и сдержанный Сорок Седьмой, амбициозный и напористый Наваки, или же и вовсе мнительный Пятьдесят Седьмой) не претендовал на особое отношение и тем более не ожидал поощрений.

Однако никто даже не попытался отказаться от предложения и, впервые оказавшись с отцом наедине, за одним столом и с бокалами крепкого алкоголя в руках, все трое восприняли это как невероятную честь, оказанную им за превосходные заслуги перед кланом.

Кеншин же специально заготовил несколько бутылок особого вина, опьяняющего даже полубогов. И опустошив с сыновьями две бутылки, сбросив все их смущение и официоз, получил один из самых проникновенных вечеров, впервые ощутив себя по-настоящему взрослым.

Пусть даже неотличимые по внешнему возрасту от него самого, сыновья всегда воспринимались им как большие, крупные и нередко даже огромные дети. Даже их боевые, а изредка и организационно-политические заслуги не позволяли ему увидеть в них взрослых мужчин. До этого самого дня.

Развязав им языки крепким алкоголем и разорвав коммуникационную «пленку», навешанную пассивным действием Системы, Кеншин увидел в них троих грамотных и крайне толковых парней.

Более того, каждый из этих парней являлся ему сыном. И каждый видел в нем не своего ровесника и молодого парня, а великого мужчину и невероятно могущественного легендарного отца.

В своем собственном восприятии Кеншин считал себя все тем же молодым парнем, бывшим студентом, по ошибке попавшим в чуждый и опасный мир. Даже заполучив невероятную силу и власть фактически над всей планетой, он все еще был не прочь посмеяться с глупых шуток, поиграть в игры с младшими детьми и подурачиться с подростками, не чувствуя себя «стариком», каким казался ему собственный отец.

Прекрасно проведя время в компании трех сыновей… Нет… трех мужчин и товарищей, выросших и ставших самостоятельными в их общем Клане Накаяма, Кеншин получил невероятный, уникальный и доселе не испытываемый опыт.

В этот же вечер в качестве награды за боевые заслуги и общую зрелость он применил на Сорок Седьмом и Пятьдесят Седьмом способность «Династия», даруя им обоим полную самостоятельность и рассудительность.

Прежние опасения о нежелательном применении этой способности вмиг улетучились, стоило ему поговорить с сыновьями по душам. И отсутствие в двоих из них некоторой «искры», в сравнении с Наваки, поселило в его душе небольшую печаль.

Скованность Пятьдесят Седьмого была практически незаметна из-за его особого характера и крайне специфического воспитания «двумя матерями». Однако Сорок Седьмой, даже напившись, напоминал ему простого солдата, лишенного собственных амбиций и лишь ждущего приказ.

Таким образом, посидев с сыновьями в узком мужском кругу, Кеншин задумался об их собственных, не связанных с ним, судьбах. В этот момент он впервые захотел узреть расширение Клана Накаяма, и всей душой желал поскорее увидеть момент, когда каждый из них, и в особенности Пятьдесят Седьмой, приведет в дом девушку.

Под эти счастливые мысли Кеншин отправился в свою комнату, приняв в постель тихонько прошмыгнувшую к нему Ино и размышляя о далеком счастливом будущем, пообещал себе сделать все возможное, дабы даровать своим сыновьям обыкновенное человеческое счастье.

<section >

<title >

Глава 971

Проснувшись утром следующего дня, Кеншин почувствовал себя заново родившимся. Его тело совершенно не болело, а прежняя ментальная усталость полностью улетучилась, позволив ему вдохнуть полной грудью и в очередной раз убедиться в ценности жизни.

Ино к этому моменту уже не спала и, закончив водные процедуры, тихонько уселась за небольшое трюмо в углу комнаты и принялась краситься, желая выглядеть в его глазах безупречно.

Открыв глаза, но не объявляя о своем пробуждении, Кеншин молча наблюдал за молодой цветущей девушкой и, глядя на ее хрупкую спинку, тонкую талию и обнаженные плечи, с которых то и дело норовили слететь лямки эротической ночнушки, в его глазах разгорался огонь.

Словно удав, томно наблюдающий за крошечным кроликом, Кеншин с наслаждением следил за каждым ее движением, видя в ее жестах настоящий танец. Тонкие, изящные и нежные пальцы филигранно справлялись со своим делом, ровняя и подкрашивая ресницы, словно это не являлось тривиальным утренним ритуалом, а было настоящим искусством.

С каждым движением ее тонких пальцев, разум Кеншина становился все мутнее и мутнее, а длительное время сдерживаемое либидо буквально требовало от этих пальцев сомкнуться на совершенно другом объекте, требующим не меньшего внимания, чем пресловутые ресницы.

Молча и совершенно беззвучно поднявшись с кровати, он подошел к белокурой красавице и, аккуратно положив обе ладони на ее полу-обнаженные плечи, ласково поцеловал ее в щеку.

Ее атласная превосходная кожа сводила его с ума. А запах свежести будоражил его ноздри, побуждая к действию. Однако даже вид упругих молочно-белых грудей с ярко розовыми сосками, выглядывающих из под вельветовой ночнушки, не спровоцировал его на непоправимое

— Ах… Кеншин! Ты проснулся?.. — Радостно воскликнула Ино, разомлев от его прикосновений и нежась щекой к его губам.

— Знал бы, что меня ждет такая красота — проснулся бы гораздо раньше… — С улыбкой сказал он, указав взглядом на ее виднеющуюся грудь.

Проследив за его взглядом вниз, Ино изменилась в лице и мгновенно покраснела. Однако вопреки здравому смыслу, она даже не попыталась прикрыть вырез на ночнушке, позволив Кеншину смотреть.

— Хочешь, я сниму?.. — Томно спросила она, тяжело дыша.

Соблазн, давящий на разум и волю Кеншина, усилился многократно. Его похоть вспыхнула так сильно, а желание стало столь невыносимым, что он едва нашел в себе силы удержаться от этого предложения.

*Вздох*

— Хочу, но не позволю… — Вздохнул он, и прежде чем Ино успела что-либо сказать, не в силах оставаться под действием искушения ни секундой дольше, он стремительно переместил обе ладони на ее роскошную грудь и добавил, — В другой раз…

*Шух!*

Ино не успела даже вскрикнуть от неожиданности, как Кеншин буквально испарился. Остался лишь след его запаха, сводящего с ума молодую девушку, а также чувство крепких ладоней на ее нежной и чувствительной груди.

Первой ее эмоцией — была обида. Ей хотелось перевести их отношения на следующий уровень и, наконец, познать всю полноту любви своего парня и полноценного мужа, но спустя несколько мгновений вся обида прошла, а Ино, тягостно вздохнув, плавно опустила правую руку к своим разгоряченным бедрам.

<subtitle >* * *

Территория Клана Накаяма и ранее была похожа на божественное место с невообразимыми феноменами и полным игнорированием многих законов реальности. Однако в последние месяцы, со значительным усилением Кеншина, его власть над собственными землями радиусом более двадцати километров была практически абсолютной.

Именно поэтому создание огромного многоуровневого развлекательного комплекса размером в несколько футбольных полей заняло у него чуть менее пяти секунд, и под ошарашенные взгляды немногих сторонних наблюдателей прямо из ниоткуда «выросло трехэтажное, массивное и безумно красивое здание.

Однако никто из посторонних не мог и вообразить смысл предназначения этого комплекса. Более того, лишь восемь избранных девушек и женщин, получивших забавную и интригующую команду «общий сбор», догадывались о намерениях Кеншина.

Сидя в окружении небольших деревьев и аккуратных роскошных кустов, фантастическим образом прорастающих на третьем этаже железобетонного здания, Кеншин наслаждался солнечным светом, ниспадающим на него сквозь открытую крышу.

Дожидаясь женщин, копошащихся в соседнем помещении, Кеншин боролся с желанием наплевать на все и взять каждую из них прямо во время их подготовки к костюмерному выступлению.

Вызвав их всех ради безудержного многочасового секса, он, как мужчина, был совершенно не заинтересован в прелюдиях. Однако уважая желание каждой из них быть красивой и неотразимой, он был вынужден принять настойчивую просьбу Цунаде, позволив им, как следует подготовиться.

Таким образом, сидя на роскошном водонепроницаемом диване более двадцати минут, Кеншин мог лишь лениво пить фруктовый коктейль, развлекая себя переключением бесконечного количества телеканалов.

Обязавшись перед самим собой не использовать или же минимизировать использование своих сил и способностей в бытовой жизни, он был близок к тому, чтобы нарушить это правило и взглянуть на происходящее в соседней комнате. Однако зная, что терпение в таких случаях будет вознаграждено сполна, он стоически ждал прихода любимых женщин, каждая из которых не смогла бы принять и половину накопленной им любви.

<subtitle >* * *

— Поверить не могу, что надела это! — С покрасневшим от смущения лицом прошептала Макото.

— Ладно ты, но я не могу поверить, что Цунаде вырядилась вот так! Невероятно! — Весело рассмеялась Мататаби, глядя на огромную выпирающую грудь выдающейся блондинки Клана Накаяма.

— Глупые. Все это не для него, а для вас. Вот увидите. Эффект будет невероятным! — Тщательно скрывая смущение, заявила Цунаде, слегка прикрывая грудь и торчащие от возбуждения соски.

— Согласна. Мы все изрядно изголодались по его члену! — И не пытаясь быть деликатной, наслаждаясь легким раскрепощением от пары бокалов пьянящего вина, горделиво провозгласила Мэй.

— Ах, перестань! — Засмущавшись, пропищала Макото, неуклюже дергая искусственным кроличьим хвостиком.

— Кстати, о кроликах… Инари что-то задерживается. Неужели не может уместить свои сиськи в топ?.. — Насмешливо проголосила Таби, подшучивая над доминантной соперницей.

— Помолчи. Прибереги рот для использования по назначению, — Властно фыркнула Инари, горделиво прошагав к центру небольшой раздевалки, выглядя так, словно вместо развратного купальника, на ней было одеяние императрицы.

— Какие большие… — Глядя снизу вверх на массивные пепельно-белые груди, едва уступающие грудям Цунаде, пораженно прокомментировала Макото.

— Неплохо, сестрица. Действительно неплохо, — Одобрительно кивнула Мэй и хлопнула ее ладонью по упругой заднице.

*Хлоп!*

Звонкий шлепок эхом пронесся по пустотному помещению, а вид трясущихся ягодиц Инари ошеломил всех присутствующих. Ее покрасневшее от смущения лицо, контрастирующее с белой кожей всего остального тела и предыдущей уверенностью в себе — вынудило всех немедленно спрятать веселые ухмылки, сделав вид, что ничего не произошло.

<section >

<title >

Глава 972

Ожидание было томным и чрезвычайно тягостным. Кеншин был на грани того, чтобы самолично отправиться в соседнее помещение и наброситься на всех, как голодный зверь. Однако стоило смежной двери открыться, как все полчаса ожидания окупились в одно мгновение.

*Шух…*

Распахнувшись, створчатая дверь в одно мгновение обнажила всех, стоящих за ней девушек и женщин, едва не лишив его здравого рассудка. Их наряды и внешний вид были настолько вызывающими, что лишь чудо и железобетонная воля Кеншина уберегли их от грубого животного использования.

Впрочем, несмотря на застенчивый вид половины присутствующих женщин, ни одна из них не предприняла бы ничего, чтобы помешать ему взять свое. Более того, для нескольких это и вовсе являлось тайным, тщательно сокрытым желанием.

— Ну как? Нравится?.. — Хитро ухмыльнулась Цунаде, выставив вперед широкое и практически обнаженное бедро, — Ну-ка, девочки, покажите себя!

*Шух, шух, шух…*

Кеншин только и мог, словно заколдованный, не моргая смотреть на импровизированное выступление любимых женщин. Каждая из которых была способна свести с ума и выдоить многие литры спермы.

Хитоми была первой, вышедшей вперед на импровизированный «подиум». Сделав единственное движение, она мгновенно приковала к себе взгляд Кеншина, обездвижив его своей грацией и красотой.

Средний рост, отсутствие лишнего веса и пышная грудь с не менее пышной задницей — все это делало Хитоми безумно привлекательной женщиной. А белоснежные глаза с ярко-черными длинными волосами лишь подчеркивали ее уникальность, сводя Кеншина с ума от желания.

Ее купальник был не столь развратен, как у некоторых других, и не вызывал шквала эмоций. Однако сетчатая структура ткани закрытого сплошного купальника, сквозь которую виднелись солидные участки груди, задницы и даже лобка — возбуждали Кеншина до умопомрачения. Едва сдерживаясь от того, чтобы вонзить свой член промеж ее пышных грудей, Кеншин нехотя перевел взгляд на вторую женщину.

Вышедшая вперед Мататаби уверенной походкой и невероятно стильным купальником завоевала все внимание Кеншина, пробуждая в нем еще большее желание и нотки необузданных и запретных форм похоти.

Уверенно вышагав вперед на высоких каблуках, Таби, будучи роскошной чернокожей женщиной с превосходной фигурой, заняла невероятно стильную модельную позу, демонстрируя незаинтересованность, смешанную с чрезвычайной распутностью.

Нещадно эксплуатируя подсмотренную культуру африканских женщин, Таби нарядилась в леопардовый купальник, изменила прическу и нанесла на кожу рук, ног, лица и даже внутренней части бедер замысловатые татуировки, то и дело приковывающие пытливый взгляд заинтересованного мужчины.

Однако тем, что еще сильнее сдавило штаны возбужденного Кеншина, была смелость и развратность похотливой Таби, выраженная в чрезмерно обтягивающем купальнике, натянутом на грудь и промежность, сквозь которые виднелись торчащие соски и очертания киски, вместе с небольшим ежиком стильных лобковых волос.

— Уффф… — Стоило ей вернуться обратно, сверкая блестящей шоколадной задницей, выдохнул Кеншин.

Позитивно оценивая его перевозбужденный стон, женщины совершенно не собирались останавливаться в своем коварстве, и Цунаде выставила тяжелую артиллерию в лице крошечной и миниатюрной Макото.

Будучи давно совершеннолетней, Макото практически не изменилась, оставаясь внешностью и характером столь же хрупкой, мягкой и бесконечно нежной принцессой, на которую Кеншин никогда не поднимал голос и обходился чрезвычайно ласково.

Увидев ее робкую походку в черном купальнике, стилизованным под костюм кролика, Кеншин залился умилением. Макото не обладала роскошными формами и не могла похвастаться агрессивностью, смелостью и особым напором, но ее особый шарм был способен порой затмить любую красоту и развратность.

Милое личико, точеная фигурка с грудью полуторного размера сработали на Кеншина, как гипнотическое средство. Он неотрывно смотрел на робкий выход Макото, а затем умилился с ее неловкой попытки занять сексуальную позу.

Глядя на столь нежную девушку, Кеншин парадоксальным образом думал о совершенно не нежных вещах. Он бы не осмелился провернуть с ней такое, но желал трахнуть ее самым развратным образом и сгорал от желания залить ее лицо обильным количеством своей спермы.

— Инари, твоя очередь… — Тихо шепнула ей Цунаде, и та, опомнившись, слегка заторможено зашагала вперед.

Инари выделялась из общей массы и без сексуального наряда. Ее пепельно-белая кожа, белые волосы, два роскошных рога и нарост на лбу — все это выделяло ее из толпы. Однако сексуальный купальник, состоящий из малинового бикини на веревочках и малиновых трусиков, смотрелся на ней столь же необычно, сколь и возбуждающе.

Никогда ранее и не мыслив ни о чем подобном, Инари была вынуждена смириться и согласиться на все, лелея идею о рождении нового ребенка. И ради этого она была готова предстать перед Кеншином полуголой, и на глазах у посторонних, уперев руки в бока, покачать пышной грудью, едва не вырывая член из его штанов.

— Что же вы делаете… — С обреченной улыбкой прошептал он, рефлекторно потянув правую руку к нежному бедру роскошной женщины, но та, взглянув на Цунаде, отошла назад и вернулась на исходную позицию.

Поняв, что Кеншин более чем в кондиции, Цунаде хотела было выступить самостоятельно и реализовать свой хитрый и не совсем честный план со срывом небольших надрезанных кусочков ткани на своих сосках и киске, дабы сломить его сопротивление, но ее планы были испорчены вмешательством еще более хитрой и бесстыдной обольстительницы.

— Теперь я, я! — Словно девочка подросток захихикала Мэй и, соблазнительно вращая бедрами, выбежала вперед.

*Шух, шух…*

Ее пышная грудь, туго обтянутая крошечными полосками лазурной ткани, то и дело плясала перед глазами Кеншина. И срыв обоих узлов на ее бикини даровал Кеншину настолько большую радость, что это было невозможно сравнить ни с чем другим.

— Ох, какая я неуклюжая… — Хихикнула слегка пьяная Мэй и даже не пытаясь скрыть свою шикарную грудь с пышными розовыми сосками, обернулась назад и наклонилась, дабы поднять упавший топ.

*Шу…*

Словно по волшебству или же невидимому провидению, узлы на ее талии, сдерживающие крошечные трусики, оказались распущены, а пышная задница роскошной женщины и обе ее не менее роскошные дырочки предстали перед взглядом распаленного похотью мужчины.

— Ой… Я не специаль… АААХ! — Начала было извиняться она, опьяневше икнув, но было слишком поздно.

Под ошарашенные и безмерно возбужденные взгляды всех присутствующих, Кеншин схватил ее за талию и безжалостно вогнал свой член в ее киску по самые яйца в одно движение.

*Хлоп, хлоп, хлоп!*

Схватив ее за каштановые волосы и намотав их на кулак, Кеншин позабыв обо всем остальном, безжалостно трахал ее жгучую и невероятно сжимающуюся киску, истекающую соками, капающими на пол.

— Ааах!.. Уууннфффгх! — Спустя десять секунд захрипела Мэй, испытав свой первый оргазм.

*Хлоп, хлоп, хлоп!*

Не собираясь останавливаться, Кеншин буквально долбил ее киску, наслаждаясь мягкостью ее тела, ароматом волос и бешеной тряской обеих ее грудей, подпрыгивающих от каждого толчка его бедер.

— Нннггг! — Сжав свои пышные ножки от сводящих судорог, Мэй получила второй оргазм.

Третий, четвертый, пятый… Спустя несколько минут никто из присутствующих не мог сосчитать точное число оргазмов Мэй. Ее бедра тряслись без остановки, блестя от множества соков. И в момент приближение оргазма Кеншина все затаили дыхание.

*Хлоп! Хлоп! Хлоп!*

Вбивая свой член в ее киску до самого упора, нещадно тараня ее матку, Кеншин неотрывно смотрел на лица остальных женщин, выглядящих, как кролики перед лицом голодного удава. И последний толчок, ознаменовавший незначительное облегчение для Кеншина, одновременно с этим ознаменовал беспощадность для всех остальных.

— Уууффф! — Выпустив бурный поток спермы прямо внутрь киски Мэй, тяжело выдохнул он и, наконец, плавно отпустил потерявшую сознание женщину, из киски которой бурным потоком выливалась густая белая сперма.

— Следующая, — Властно заявил он и оглядел каждую из замерших женщин, выбирая свою «жертву».

*Шу…*

Поманив пальцем удивленную Таби, Кеншин не позволил сделать ей и половины пути, мгновенно телепортировавшись к ней за спину и стремительно прижав ее лицом в один из диванов.

— Любишь быть главной хищницей?.. А как насчет побыть маленькой добычей?.. — Уверенно сказал он, и прежде чем она успела что-либо ответить, разорвал на куски ее леопардовый купальник.

Ожидая нового опыта, Мататаби получила совершенно не то, о чем думала. Ощутив прикосновение жгучей головки члена к своей киске, она воспылала от возбуждения, но мгновение спустя все резко изменилось.

*Хлоп!*

— Хиии!.. — Испуганно и в то же время взволнованно зашипела Таби, ощутив боль и странное удовольствие в своей заднице.

Кеншин, казалось, не обратил никакого внимания на ее реакцию и, посильнее прижав ее лицом в диван, вошел в ее тугую черную задницу еще раз. Ощущения от стальных, но в то же время бархатных тисков, сжимающих его член и не позволяющих ему сдвинуться с места, было неописуемо волшебным. Кеншин едва не забылся в этом чувстве, но сумел высвободиться и совершить еще один толчок. А затем еще и еще, пока Таби не начала скулить от удовольствия, подмахивая задницей.

*Хлоп! Хлоп! Хлоп!*

— Мммпффф!.. — Зажав зубами подушку и закатив глаза, простонала она, испытав один из самых сокрушительных оргазмов.

— Следующая, — Властно скомандовал он, оставив Таби лежать кверху задницей, с вытекающей из нее спермой.

Не дожидаясь ответа с их стороны, Кеншин моментально очистил свой член и, телепортировавшись к Макото, аккуратно и неспешно надавил ладонью на ее плечо, плавно опустив ее на колени.

Его член навис над ее лицом, выглядя настолько большим, что она на несколько секунд попросту замерла, не понимая, как управиться с чем-то, сравнимым со всем ее лицом от подбородка до самого лба.

Погладив ее по голове и запустив руку в ее пышные черные волосы, Кеншин настойчиво постучал членом ей по щеке, едва не спустив в то же мгновение. Однако Макото была не столь невинной и совершенно не глупой. Преодолев первые секунды замешательства, она немедленно заглотила его член на треть и, давясь, начала сосать.

— Гх… Гхх! Гфуу! — Захлебываясь его членом, заполонившим все ее миниатюрное горло, хрипела Макото. Ее киска тем временем намокла и разбухла так сильно, что пухлые половые губы виднелись сквозь ткань кроличьего купальника.

Кеншин не останавливаясь насаживал ее голову на свой член, получая неземное удовольствие. Его разум буквально плавился от реализации скрытых фетишей. И стоило ему увеличить напор и начать фактически трахать Макото в крошечный тугой рот, как оргазм застал его без предупреждения.

— Глг… Гфгл… Гхааа! — Прохрипела она, едва не захлебнувшись его спермой, хлынувшей из ее рта и даже носа.

Глядя на слезящуюся мордашку Макото, с его спермой, сочащейся у нее из ноздрей, Кеншин мгновенно оказался готов к следующему раунду. Однако чувствуя уровень ее возбуждения и видя насколько набухла ее киска, он решил не заставлять ее ждать и, не дав ей толком отдышаться, вошел в нее сзади.

Несколько последующих часов стали одновременно подарком и наказанием для восьми женщин Клана Накаяма. Каждую из них Кеншин трахнул как минимум пять раз, несколькими разными способами.

Будь то Цунаде, чьи прелестные волосы были залиты спермой, Макото, получившей заряд семени под обтягивающий купальник, или же Хитоми, как следует трахнутая промеж грудей — каждая из них была более чем удовлетворена этим событием, и все вместе они, наконец, сумели совладать и удовлетворить своего избранника.

<section >

<title >

Глава 973

Цунаде, Хитоми, Макото, Мататаби, Инари, Мэй, Кейко и Касуми были лишь первыми из огромного списка женщин на удовлетворение и оплодотворение. Вслед за ними, спустя три с половиной часа, были приглашены еще пятеро, каждая из которых получила свою долю внимания.

Полтора месяца подготовки к сражению, несколько недель комы и несколько недель пребывания в безжизненном Царстве Хаоса были чрезвычайно утомительны для психики Кеншина.

Отсутствие физической близости на столь продолжительном отрезке времени было совершенно неслыханным и недопустимым явлением для Патриарха. Врожденное повышенное либидо буквально требовало у Кеншина искупления, что вылилось в настоящий марафон безудержного секса.

Оборудованное по последнему слову архитекторской и технической мысли трехэтажное здание превратилось в небольшой филиал разврата на земле, радуя всех участников этого процесса.

Ранее, будучи ответственным и любящим мужем, Кеншин изрядно ограничивал свои сексуальные желания, не желая проецировать свои фетиши на случайных жен. Однако в этот день многие ограничители были сняты и разгоряченной фантазии ненасытного мужчины был дан зеленый свет.

Не всем его женщинам нравилась агрессия и грубость, но даже Норико и Кохару, известные своей непреклонностью, могли лишь бурно кончать в знак протеста и, покрепче сжимая диван, столик и даже дверной косяк, получать невероятную разрядку от реализации своей глубинной природной роли.

Помимо эмоциональной и физической разрядки, с невероятным количеством полученного удовольствия, этот «марафон» имел и сугубо прагматичное назначение, выраженное как в зачатии детей, так и в передаче небольшого количества Энергии Души.

Таким образом к трем часам дня большая часть женщин Клана Накаяма прошла через марафон, и лишь незначительная часть из них смогла стоять после этого на прямых ногах.

Кеншин же, лишившись огромного количества буквально выдоенной из него спермы, потратил около двух тысяч единиц Энергии Души, укрепив и значительно усилив души каждой из женщин, отчего эффект сексуальной удовлетворенности показался им невероятным.

О каком-либо значительном продвижении по рангам говорить было слишком рано, ибо развитая душа лишь немного повышала общую скорость развития, но для некоторых из его жен укрепление Бессмертной Души было сродни эликсиру омоложения.

Цунаде, уже не надеявшаяся совершить прорыв на ранг мудреца, ощутила растущую нить вдохновения и испытала бурный восторг с последующим оргазмом, тщательно выпрошенным у уставшего, но все еще готового Кеншина.

Сам Кеншин, помимо удовольствия и морального расслабления, получил целых два новых уровня, поднявшись на шестьдесят второй уровень. Оба очка были немедленно распределены в способности «Экспансия» и «Способное Потомство», для получения базовых эффектов от этих способностей.

Первый уровень способности «Экспансия» в мгновение ока позволил ему окружить всю Землю эффектом защиты. Таким образом, извержения супервулканов или же падение гигантских метеоритов с уничтожением и расколом планеты на части стало невозможным.

Кеншин не знал, каким образом Система будет регулировать этот процесс. Будут ли затронуты глубинные процессы в ядре Земли, дабы не допустить извержение, или же огромные потоки магмы и скоплений пепла будут уничтожены на выходе, но факт эффективности любой обозначенной способности Системы — был неоспорим.

Размышление над этим вопросом вернуло его в череду задумчивости и рефлексии над вопросами бытия и прежде всего вопросами могущества пресловутой «Системы», показавшей свое превосходство над всеми известными законами Вселенной.

Бесконечные размышления над парадоксами причинности и возможности «Системного» изменения реальности подтолкнули его к размышлениям о собственном вмешательстве в реальность и создании парадокса причинности.

Факт их знакомства со старой жабой Гамамару в далеком прошлом говорил о неслыханном и невозможном нарушении причины и следствия. Будучи одним из благодетелей старой жабы в прошлом, он так или иначе запустил цепь событий задолго до своего собственного рождения в ином мире.

Мысли обо всем этом в мгновение ухудшили его превосходное настроение, и этот вопрос, априори не имея рационального решения, был вновь отправлен в глубокий ящик. А сам Кеншин, оставив шестерых сладко спящих женщин наедине со своими грезами, решил уделить время своему самому уникальному сыну.

<subtitle >* * *

Несмотря на трепетное и поистине праздничное возвращение отца, Накаяма Рью, в отличии от многих своих братьев, не стал устраивать себе послаблений. Напротив, в этот день его тренировка была намного более яростной и амбициозной.

Будучи сформировавшимся юношей, Рью, являясь сыном своей матери и самым талантливым ребенком Клана Накаяма, имел крайне непростой характер и непомерные, зачастую абсурдные амбиции.

Имея практически стопроцентный контроль окружающей чакры и будучи существом не запертым в своем зашоренном восприятии, Рью имел возможности, немыслимые даже для элитных каге.

Ему не требовался кислород, так же как не требовалась еда и вода. Его смертный организм был способен функционировать на одной лишь чакре. Однако следуя строгому наказу отца и матери, Рью все равно дышал, ел и пил, дабы оставаться человеком.

Зная, насколько его отец помешан на сохранении «человечности», Рью бережно подходил к этому процессу, но все же в глубине души не считал себя таким же, как многочисленные люди, живущие в городе Накаяма, открытом для обзора его Шинсейганом.

Именно на тренировке, в процессе освоения третьего природного элемента, Рью получил долгожданное приглашение, от которого его глаза наполнились восторгом, а тело задрожало от радости и предвкушения.

<subtitle >* * *

— Здравствуй, сын, — Глядя на вошедшего в его кабинет юношу, сказал Кеншин.

Вопреки его собственным ожиданиям, долгожданная встреча с самым талантливым и самым изменившимся сыном не поколебала решимость и уверенность Кеншина ни на дюйм. Напротив, видя перед собой широкоплечего, светлокожего и беловолосого парня, мало отличимого от других его сыновей, Кеншин испытал стойкое чувство привычности.

Внешние отличия Рью от остальных были ничем перед общим ощущением «похожести» и особой аурой, излучаемой лишь сыновьями. Кеншин переживал этот момент многие десятки раз, и будучи ментально крепким человеком, уже не мог и не хотел повторять свои первые и давно утерянные эмоции от встречи со взрослым сыном.

— Рью приветствует тебя, отец! — Опустившись на колени перед ногами Кеншина, как того требовали древние традиции, смиренно заявил Рью.

— Поднимись, — Мягко сказал Кеншин, помогая тому встать на ноги. Даже этот неловкий момент перестал быть неловким из-за своей вторичности, ибо каждый третий сын приветствовал его именно так.

Эмоции всегда спокойного Рью в этот момент били ключом. Он был одновременно счастлив и озадачен, а его бушующее чувство привязанности требовало порадовать объект своего обожания.

— Расслабься и веди себя как обычно. Ты мой, Накаяма Кеншина, сын. Один из важнейших. Будь стойким и уверенным, Рью, — Похлопав его по плечу и по отечески улыбнувшись, сказал Кеншин.

— Хорошо, — Сделав глубокий вдох, ответил Рью.

— Полагаю, тебе любопытно, о чем я хотел с тобой поговорить?.. — Глядя в его волшебные светло-лиловые глаза, спросил Кеншин и, увидев кивок, продолжил, — В таком случае, почему бы нам не прогуляться?..

<section >

<title >

Глава 974

*Фууу!..*

*Бррр…*

Легковой и грузовой автомобиль стремительно промчались друг за другом, порождая какофонию громких звуков и оставляя после себя отвратительный запах сгоревшего бензина и дизеля.

Вдохнув эти и множество других запахов, Накаяма Рью рефлекторно поморщился, но видя внимательный взгляд своего отца, вернул себе былую невозмутимость, уверенно приподняв подбородок.

— Городская суета… Я уже и не помню, когда в последний раз видел нечто подобное, — Восхитился Кеншин, — Возможно, в далеком детстве?.. Когда гостил у родителей отца, живущих в промышленном городке…

Услышав упоминания о детстве отца, Рью мгновенно умолк и внимательно взглянул на него. Прежняя жизнь Кеншина была огромной неизведанной тайной для всех членов Клана Накаяма, и видя, как отец делится с ним частью этого секрета, Рью ощутил тепло в душе.

— Скажи мне, Рью. Что ты видишь вокруг?.. — Окинув окружающее пространство взмахом руки, буквально наслаждаясь видом, спросил Кеншин.

— Кхм… Людей, здания, автомобили, — Искренне ответил Рью.

— Вот как?.. Хорошо. А что ты чувствуешь, глядя на этих людей, здания и автомобили? — Словно пытливый, заботливый учитель, спросил Кеншин.

— Ничего, — Рефлекторно ответил Рью и вмиг осекся, заметив хмурый взгляд Кеншина, — Кхм… Я чувствую дискомфорт. Они нам мешают.

— Мешают? Разве этот незначительный шум или несколько снующих мимо нас человек способны помешать таким, как мы? — Удивился Кеншин.

— Нет… Вернее да! — Вновь обнаружив пристальный и недовольный взгляд отца, резко и предельно честно заявил Рью, — Все они продолжают заниматься своими делами, шуметь и мешать нашей прогулке!

— А ты бы хотел, чтобы это мы помешали им заниматься их делами? — Усмехнулся Кеншин, с интересом отслеживая реакцию сына.

— Мне плевать на их дела. Эти люди слабы. На второй день после рождения я был сильнее каждого из них! Все они должны проявить учтивость передо мной. И упасть на колени перед тобой, отец!

— Право сильного, конечно… — Вздохнул Кеншин.

— Да. Ты сам меня учил тому, что слабые могут лишь подчиняться и адаптироваться. Они обязаны бояться и трепетать перед тем, кто способен отнять у них все, или же убить их по своему разумению! — Повторяя учение Кеншина, заявил Рью.

— Верно, — Кивнул Кеншин, — А ты?.. — Изогнув бровь, добавил он, — Разве ты обязан отнимать у них все или убивать их из-за ерунды?..

— Я?.. Кхм… — Стушевался Рью, — Н-нет, но если ты прикажешь…

— Довольно, — Хмуро заявил Кеншин, — Приказать тебе убить этих несчастных людей? Таким ты видишь своего отца? Черствым и безжалостным?..

— Н-нет, я вовсе не это имел ввиду… — Начал было оправдываться Рью, видя и чувствуя разочарование отца.

— Скажи мне, Рью. Ты знаешь, зачем я и твои старшие братья решили встречать врага в глубоком космосе? — Подняв слегка разочарованный взгляд, спросил Кеншин.

— Чтобы сберечь наши земли от посягательств и разорения?.. — Предположил юноша.

— Неправильно, — Покачал головой Кеншин, — Чтобы сберечь его, — Указав на спешащего по своим делам мужчину, сказал он, — И ее. И даже вон того беззубого старика. Я рисковал собой по большей части ради спасения тысяч и миллионов таких, как они. Земли и территории — вторичны. Без людей, их населяющих, это всего-лишь куски породы, коих в космосе бесчисленное количество.

Причина частичного альтруизма в мотивации отца и его старших братьев на сражение с чрезвычайно опасными врагами в глубине космоса стала для Рью настоящим откровением. Эта мысль не укладывалась у него в голове, но спросить что-либо и тем более оспорить это он не имел смелости.

— Кем, ты думаешь, был твой отец всего десять лет назад?.. Смотри! — Властно приказал Кеншин, и взгляд Рью оказался прикован к пустотному искажению в десяти сантиметрах от рук Кеншина.

Круговая рябь в пространстве, словно вязкий кисель, налилась красками и наполнилась целостной картиной. Словно портал, открытый в иное измерение, метровая рябь в диаметре показывала мальчика-подростка с увесистой заплечной сумкой, бредущего куда-то вдаль.

«Э-это отец?!» — В неверии подумал Рью, глядя на невзрачного парня, спешащего по своим делам и то и дело поправляющего болтающуюся, оторванную лямку на заплечной сумке.

— Посмотри, — Властно напомнил Кеншин, указывая на самого себя, — Сильно ли он отличается от одного из них? Хочется ли тебе его толкнуть, сшибить с ног или может быть убить?.. Посмотри, как он неряшлив! Его то и дело заносит в сторону от веса простейшей сумки. Не боишься, что он может тебя задеть?.. В таком случае было бы здорово его убить… Не так ли, Рью?..

— Н-нет! К-конечно нет, отец! Я не посмею и думать о таком! Пожалуйста, не говори так! — Спешно прокричал Рью, искренне испугавшись и запаниковав даже от разговора о подобной ереси.

— Тогда почему ты думал так о том усатом мужчине, от которого воняло дешевым табаком? Или о старушке, что была недостаточно расторопна в своем проходе мимо?.. Или о красивой ухоженной девушке! Которая посмела потревожить твой нос своим дешевым едким парфюмом?!

— Я… Я не знаю… — Положив правую руку себе на лоб, болезненно хмурясь, ответил Рью.

— До меня доходили слухи о твоей безжалостности… Твоя мать пыталась убедить меня, что это все преувеличение, но я вижу, что все куда сложнее, чем я мог представить… — Вздохнул Кеншин.

— Н-нет, вовсе нет, отец! Я не безжалостен, и я действительно не хотел бы гибели множества людей! В особенности нашего клана! — Спешно возразил Рью.

— Не сомневаюсь… Можешь не объяснять. Я все чувствую, — Мягко сказал Кеншин, похлопав его по плечу, — Все это нормально, и более того, ожидаемо от того, кого растили с амбициями. Однако мои сыновья, и в особенности ты, Рью, должны познать не только роскошь и бесконечное обожание. Поэтому следующие две недели ты проведешь на особой тренировке. Не похожей ни на одну другую… Следуй за мной.

Услышав его слова, Рью был полностью обескуражен, но даже не думал сопротивляться, оспаривать или же медлить. Стремительно догоняя отца, он в считанные десятки секунд оказался в странном, грязном и неприятном месте.

Множество переходящих из одного в другое зданий совершенно не напугали Рью. Однако количество копоти, грязи и остатков вонючего мазута всерьез испортили его чувство прекрасного.

*Шух!*

— Надень вот это и следуй за мной, — Кинув ему шматок весьма неприглядных вещей, сказал Кеншин.

Едва взглянув на запятнанную рубаху и дешевые, кое-где залатанные льняные штаны, Рью поднял взгляд на отца и, увидев хмурость, был вынужден переодеться в эти одежды, как ему казалось «раба».

*Щелк!*

— Ч-что происходит?.. — Удивился Рью, глядя на защелкнувшийся на его руке браслет.

— Это потребуется тебе на тренировке, — Спокойно ответил Кеншин, ограничив всю чакру в теле Рью до среднестатистических показателей молодого человека.

*Шух, шух, шух…*

Шаркая штанинами друг о друга, недовольный Рью был вынужден молча следовать за отцом. Благо, идти предстояло всего несколько десятков метров. Прямо до входа в одно из чуть менее грязных зданий.

*Тук-тук-тук…*

— Г-господин Тачибана, вы здесь?.. — Изобразив взволнованность, прокричал Кеншин, стуча в дверь и заглядывая в небольшое запотевшее окошко.

*Шух!*

— Хм?.. — Приоткрыв дверь и выглянув наружу, хмыкнул надменный мужчина средних лет с пышными закрученными усами.

— Господин Тачибана! Меня зовут Тайто Мариичи, а это мой младший брат Рью! — Воодушевленно заявил Кеншин и толкнул Рью в бок, — Поприветствуй господина, идиот!

— П-приветствую вас, Тачибана-сан… — Спонтанно проговорил Рью, с трудом понимая, что происходит, но точно зная, что ничего хорошего.

— Дзюнбей должен был вас предупредить, господин Тачибана… — Видя непонимающий взгляд недовольного здоровяка, добавил Кеншин.

— Ах, Дзюнбей… Верно. Говорил, — Мигом вспомнив утренний разговор с давним знакомым и неплохую взятку, полученную за фактический выкуп рабочего места, кивнул Тачибана Таро.

— Тогда, полагаю, все в силе?.. Проживание, питание, 80 рьё в неделю?.. — Заискивающе глядя на Таро, спросил Кеншин.

— Да. Проходите. Обувь оставьте на сушилке, — Мигом подобрев, улыбнулся Таро и впустил обоих «братьев» внутрь небольшой сторожки…

<section >

<title >

Глава 975

*Шух, шух, шух…*

Назойливое копошение окружающих было крайне скверной колыбельной для поддержания сна. Громкие разговоры, стук захлопывающихся тумбочек и звонкий шелест надеваемой рабочей одежды — все это прогоняло бережно отстаиваемый сон.

*Тук… Тук… Тук…*

Стук дорогих, недоступных обычному рабочему, крепких сапог ударял по разуму спящего юноши. Однако его привычка на роскошный умиротворенный сон была сильнее.

— Хм?.. — Послышалось удивленное и недоуменное хмыканье.

— Эй, новичок, поднимайся! — Послышался второй голос у изголовья деревянной койки.

— Мм… Что?.. — Открыв глаза и окинув взором ничто иное, как «свинарник», и стоящих вокруг неприятных людей, Накаяма Рью не поверил своим глазам.

«Это был не сон…» — В шоке подумал он, мигом прогнав былую сонливость.

— Поднимайся, новичок. Завтрак через три минуты, — Сдержанно сказал крупный представительный мужчина, стоящий в дверях их барака.

«Этого не может быть… Отец наверняка решил просто подшутить!» — В неверии продолжал размышлять Рью, игнорируя прозвучавшие слова.

*Пуф!*

— Эй ты, оглох что ли? Мори-сан с тобой разговаривает! — Болезненно толкнув его локтем в бок, агрессивно заявил жилистый светловолосый юноша, который представился ему ранее не иначе, как «Бобёр»

Рью ощутил приближение локтя и хотел было уклониться от столь смехотворной скорости, но неожиданно для себя был не способен среагировать, получив не столько болезненный, сколько унизительный тычок острием локтевой кости под ребра.

Реакция Рью была незамедлительной. Унижение, испытанное им от презрительного тычка не менее презрительным человеком, было столь велико, что он не думал ни о чем и, рефлекторно отступив на шаг назад и развернувшись, использовал инерцию своего тела для молниеносного выпада кулаком в лицо. Однако в самый последний момент, кулак был разжат.

*Шух, Хлоп!*

Бобёр, несмотря на абсолютное презрение к холеному тощему новичку с необычайно гладкой кожей, был застан врасплох и не сумел даже увидеть стремительную атаку противника. В его глазах промелькнула лишь вспышка, а затем все окружение поплыло, пока вновь не стабилизировалось, и Бобёр осознал себя нелепо лежащим поперек одной из коек.

— Ого, а новичок-то не промах! — Послышался веселый гогот от массивного мужчины средних лет по прозвищу Пень.

— Уложил Бобра? Ха-ха-ха! — Расхохотался щуплый, но крайне привлекательный и харизматичный парень по кличке Пружина.

— Рью! — Грозно прорычал Мори Казухиро, гневно уставившись на виновника.

— Простите, Мори-сан… — Натужно извинился Рью, памятуя о приказе отца держаться за эту работу всеми силами.

— Вычту сорок рьё из твоего жалования в его пользу, — Мгновенно принял решение Казухиро, с безразличием глядя на оклемавшегося и потирающего слегка вспоротую щеку Бобра, — А теперь живо иди за мной! Таро поручил мне проконтролировать твое заступление на смену.

Это заявление от бригадира изрядно удивило всех присутствующих, но совершенно не удивило самого Рью, воспринимавшего все, как изощренную игру и комичное представление для развлечения отца.

Не имея иного выбора, Рью спешно натянул рабочий комбинезон, обул дурацкие, в его понимании, и совершенно неудобные ботинки, после чего поплелся вслед за всеми остальными, оставив Бобра, стреляющего гневными взглядами, позади.

<subtitle >* * *

— Что, не нравится? — Рассмеялся Пружина, видя скривившееся лицо Рью, брезгливо смотрящего на железную миску с бобово-чечевичной похлебкой.

— Будто это вообще может кому-то нравиться… — Вздохнул Рью и, опустив ложку в миску, отодвинул ее в сторону.

— Ты какой-то странный, малой… — Удивился Пень, — Тебе здесь не место, я сразу это заметил.

— Надолго я здесь не задержусь, старик, — Фыркнул Рью, с осторожностью осматривая крайне неприглядный кусок хлеба.

— Эй, новичок. Точно не будешь свою порцию? — Нависнув над его плечом, спросил парень с другого стола.

— Точно, — Фыркнул Рью и, положив кусок хлеба на стол, кивнул в его сторону, — И это тоже можешь забирать.

— Плохая идея, малой… — Покачал головой Пружина.

— Не лезь. Словами ему не объяснишь. Он сам все поймет, — Сказал Пень и продолжил неспешно поедать свою еду.

Рью не был глупцом и понимал их намерения, но не мог и не хотел себя пересилить, поедая настолько отвратительную еду. Он так же понимал, что с ограничением чакры его организму потребуется пищевая энергия, но эта проблема казалась ему не слишком серьезной.

Пять последующих минут, отведенных на завтрак, Рью использовал для усиленных размышлений о своем положении. Он не мог поверить в то, что отец решил наказать его таким образом, и считал все это обыкновенным розыгрышем. К тому же зная свою властную и чрезмерно добрую к нему мать, он не сомневался в том, что эта шутка завершится в ближайшие часы.

*Цзззинь!*

Громкий отвратительный рев звонка выбил Рью из размышлений, а вид поднимающихся из-за столов рабочих, вынудил его последовать их примеру и направиться к выходу из столовой, дабы начать свой первый рабочий день.

<subtitle >* * *

— Ох… Рью… Мой маленький Рью… — Со слезами на глазах прошептала Инари и подняла взгляд, — Как ты можешь поступать так с нашим Рью?! Посмотри, как ему тяжело! Посмотри в какой он грязи!!!

Кеншин спокойно выслушал гневную тираду своей жены, сохраняя внешнюю невозмутимость. Его взгляд был направлен на фантомное изображение того, как Рью, вытирая пот рукавом, с гримасой напряженности, катил тяжелую тачанку, набитую углем.

— Почему ты молчишь, Кеншин?! — Вопрошала Инари.

— Я уже все сказал. Тренировка Рью будет продолжаться две недели, — Повернув взор, спокойно сказал Кеншин.

— Тренировка?! Кем ты его хочешь воспитать, рабом?! — Едко фыркнула Инари.

— Достойным человеком, — Уверенно заявил он.

— Разве достойным людям обязательно жить в грязи, принимать издевательства и выполнять грязную работу?! — Не успокаивалась она, чувствуя гнев от вида страданий собственного сына.

— Совсем не обязательно. Наваки вырос достойным и без всего этого, — Кивнув сидящей неподалеку Цунаде, ответил Кеншин, — Не думай, что я желаю поиздеваться над нашим сыном. Напротив, я желаю ему всего самого лучшего, и этот период закалки окажет неоценимое влияние на его становление.

— Закалки?! Он рожден, чтобы стать богом! Какая еще закалка ему нужна, кроме боевой?! — В явном несогласии заявила Инари.

— Такая, какую я, его отец, посчитаю нужной. Разговор закончен, — Нахмурившись, ответил Кеншин, не желая стучать головой в стену, в тщетных попытках пробиться сквозь гранитный слой истерики и обиды.

<section >

<title >

Глава 976

Первый рабочий день в роли грузчика выдался для Рью весьма непростым. Пропустив завтрак, он с явной брезгливостью, но все же сумел справиться со всеми задачами, и до самого обеда изнурял свое тело нагрузками.

Однако решение пропустить обед, уступив свою порцию знакомому прожорливому пареньку, было тем, о чем он пожалел к самому вечеру. Ибо до окончания смены оставалось еще два часа, а его тело изнывало от усталости.

— Что, малой, тяжело?.. — Усмехнулся Пружина, притормозив рядом с Рью и устроив себе перекур с самокруткой.

— Нет. Всего лишь непривычно, — Пытаясь успокоить дыхание, ответил Рью.

— Хм… Я же говорил, что ему здесь не место, — Фыркнул подошедший Пень, — Эти руки никогда не держали ничего тяжелого. А эта кожа… Как тебя угораздило оказаться с нами в одном месте, малой?

— Мой отец, он… Он решил, что мне нужно познать жизнь обычных людей, — Вздохнул Рью, не желая лгать там, где можно обойтись правдой.

— Обычных? А сам он что, необычный?.. — Сплюнув на землю, фыркнул Пень, демонстрируя свое отношение к аристократии.

— Ты даже не представляешь насколько… — Вздохнул Рью.

— И что, как долго ты будешь наращивать свой горб здесь, с нами? — С интересом спросил Пружина.

— Не знаю… — Вздохнул Рью, — Похоже, столько, сколько он посчитает нужным.

— Хм… Необычно для одного из вас. Мало какой аристократ сможет поступиться принципами и отправить своего отпрыска на черновую работу, — С ноткой похвалы в голосе, прокомментировал Пень.

— Мой отец не такой, как остальные. По какой-то причине он очень любит вас, простых людей. Гораздо сильнее, чем даже старик Сарутоби… — С сожалением констатировал Рью, все еще считая это бессмысленной затеей.

— Ха-ха-ха! Сын разорившегося аристократа решил набить себе цену? Даже Хокаге упоминает… Бесстыдный! — Надменно прохохотал Бобер, подкатив свою изрядно облегченную тачанку.

— Твой отец разорен?.. — Удивился Пружина.

— Разорен? Чушь, — Фыркнул Рью, — Мой отец давно вышел за рамки денег и ресурсов. У него есть все.

— Поэтому ты гнешь спину в этой клоаке? Прекращай врать и не держи нас за идиотов, малой! — Вновь вмешался Бобер.

«Сломать нос и оба колена…» — Мысленно воспылал Рью, но был вынужден сдержаться.

— Не думаю, что он лжет. Возможно приукрашивает, но не лжет, — Экспертно заявил Пень, взглянув на Рью с небольшим уважением.

*Шух…*

— Мне пора. Бригадир сказал не более трех минут каждые полчаса, — Скорчив гримасу напряженности, на выдохе проговорил Рью, толкая тачанку.

<subtitle >* * *

Окончание первого рабочего дня показалось Рью настоящим избавлением. Ужин из макарон с неприглядными кусочками жира был настолько вкусным, что Рью по своей глупости попросил добавки, отчего был поднят на смех.

Жесткий матрас на не менее жесткой шконке, доставлявшие мучения в прошлую ночь, оказались не так уж плохи, и стоило белокожему юноше распрямить спину и вытянуть дрожащие ноги, как спасительный сон сам постучал по его голове, чтобы мгновением спустя смениться на раздражающий шум.

— Эй, малой, проснись! — Послышался голос Пружины.

— Дай поспать… Утром поговорим… — Сквозь сон ответил Рью.

— Уже утро, малой, — Со смехом сказал Пружина.

— Ха-ха-ха! — Весело прохохотал коренастый Пень, наматывая на ноги портянки.

Эти слова были самыми шокирующими и немыслимыми для Рью за всю жизнь. Открыв глаза и убедившись в том, что это не розыгрыш, он был совершенно обескуражен столь издевательски выборочным течением времени, которое сократило длительность его сна до нескольких минут.

— Теперь это не кажется глупой привычкой старика? — Усмехнулся Пень и, видя внимательный взгляд Рью и украдкой заметив несколько мозолей на его ногах, добавил, — Смотри, как это делается. Я научу…

<subtitle >* * *

Завтрак второго дня был хоть и отвратительным на вкус, но полностью съеденным. Рью прекрасно знал, насколько быстро улетучиваются все силы во время крайне тяжелой и изнурительной физической нагрузки.

В этот день, как и в предыдущий, его задачей была погрузка и перевозка угля по нескольким точкам огромного железнодорожного комплекса. К обеду его непривычные к лопате руки вновь начали гудеть от боли, а к вечеру несколько мозолей на его ладонях окончательно протерлись и лопнули, обнажая болезненную кожу.

Пень, будучи самым старшим, тридцатипятилетним «стариком» из всей бригады рабочих, весьма быстро сообразил импровизированный бинт с кремом из целебных трав, что позволило Рью завершить работу этого дня.

<subtitle >* * *

Утро третьего дня было для него самым тяжелым утром во всей жизни. Предыдущие два утра не шли с этим ни в какое сравнение. Все тело, все мышцы и кости Рью буквально раскалывались от боли и усталости, требуя продолжительного отдыха.

Будучи привычным к боли и превосходя в этом всех своих товарищей, Рью был совершенно непривычен к усталости. Имея практически безграничный запас чакры, он никогда не сталкивался с подобным истощением, не имея понятия, как продолжать этот, начавшийся ужасно, день.

Однако Пружина, будучи ребенком улицы и являясь невероятным кутилой, способным уйти в недельный запой и приступить к работе — имел несколько рабочих способов приведения себя в порядок, что позволило Рью не расклеиться и не упасть в обморок от усталости.

Ушат ледяной воды, жгучее и болезненное растирание натянутым полотенцем, вкупе с получасом хитрого откоса от работы — привело Рью в кондицию и позволило дожить до конца рабочей смены.

<subtitle >* * *

Утро четвертого дня, хоть и было не самым комфортным утром в его жизни, но все же выдалось не настолько суровым, как прошлое утро. Его мышцы, связки и кости хоть и болели, но в значительной степени окрепли, а разум немного лучше привык к окружающим «скотским» условиям.

Начав постепенно свыкаться со своим нынешним положением и перестав ожидать, что отец заберет его с минуты на минуту, Рью немного лучше сдружился с Пружиной и Пнем. Эти двое были единственными, кто проявлял к нему доброту и умеренный интерес, в то время как остальным было плевать.

Единственным, кому помимо них было не наплевать на Рью — был Бобёр. Прозванный так за поведение недостойного грызуна, но надавивший на жалость и не получивший прозвище «крыса», Бобёр был крайне мелочным и мстительным человеком, затаившим на Рью экзистенциальную обиду.

Все эти дни он то и дело пытался дискредитировать «малого» по тем или иным причинам, обнажая все его проступки и выдумывая несуществующие. Однако никто не желал слушать его сплетни и как-либо на них реагировать, не имея лишних сил и времени на праздные интриги.

Несколько настойчивых попыток Бобра рассорить Рью с его новыми друзьями так же не принесли ожидаемого результата. Пружина и Пень были совершенно не теми людьми, кто мог поддаться на примитивные и жалкие провокации.

Сам же Рью, хоть и смотрел на Бобра с явной неприязнью, по большей части старался его игнорировать, пропуская его колкости мимо ушей и не позволяя втянуть себя в провокационные истории.

Именно поэтому, отчаявшись и не видя результата в своих привычных методах, раздираемый обидой и ненавистью, Бобёр принял твердое решение испортить жизнь новичку не только в моральном плане, но и в физическом.