CHAPITRE 911 914

Глава 911

Проведя весь вечер с Инари и новорожденным Рью, Кеншин уделил им достаточно времени и, уложив их спать, тихонько покинул комнату, отправившись на Арену Патриарха.

Давление неутомимо приближающейся опасности не оставляло ему возможностей для отдыха и развлечений, вынуждая использовать все доступные возможности для того, чтобы выжать максимум из двадцати четырех часов в одних крошечных сутках.

Особенности физического тела, укрепленного мощной Ци и рангом культивации Формирования Души, вкупе с более высшей формой существования, позволяли Кеншину игнорировать все первичные потребности, включая сон, жажду и справление малой и большой нужды.

И хотя он предпочитал продолжать вести жизнь обычного человека, наслаждаясь вкусом еды и мягкостью подушки, угроза в виде мчащегося на всех парах Полубога и обязанность уделять время семье особым образом «стимулировали» его к отказу от привычного комфорта.

<subtitle >* * *

Тем временем в межзвездной пустоте глубокого космоса среди космической пыли виднелся едва заметный луч зеленоватого сияния. Его диаметр едва превышал несколько метров, что делало его обнаружение сторонним наблюдателем практически невозможным.

Движение луча было столь быстрым, а траектория столь странной, что даже существа с невероятной наблюдательностью и скоростью реакции не были не способны уловить его движение.

Словно проворный дельфин, маневрирующий в океане волн, луч время от времени «нырял» в пустоту и появлялся в десятках и даже сотнях миллионов километров вдали, нарушая первичные законы физики и многократно опережая свет.

Вблизи сияние выглядело несколько иначе, нежели простой ком света. Мало кто мог вообразить, что ядром этого сияния является отнюдь не загадочный ком неизвестного науке вещества, а группа живых гуманоидных существ.

Белокожие существа выглядели похожими друг на друга, с небольшими отличиями, что намекало на их кровное родство. Четверо молодых мужчин с закрытыми глазами были словно приклеены друг к другу, образовав два ряда. Впереди же гордо стоял гораздо более пожилой представитель их вида, чьи глаза не смыкались ни на секунду.

Пожилой мужчина во главе процессии распространял могущественную ауру и нечто, окружающее всех четверых и его самого, защищая от разрушительных последствий окружающей среды.

*Шух…*

Внезапно один из мужчин, находящихся в крепкой фазе гибернации, открыл ярко-белые глаза и, слегка осмотревшись, сосредоточил взгляд на спине старика, инстинктивно испытав страх и глубочайшее уважение.

— Еще рано, Ура… Вернись ко сну, — Не оборачиваясь, сказал старик.

— Прошу прощения, Великий Дедушка. Мне показалось, что время уже пришло, — Уважительно ответил Ура Шики, испытывая трепет.

— Нет. Пространство в этих краях нестабильно, и погружение в Большую Пустоту не может быть продолжительным… Еще месяц с небольшим, и мы будем на месте, — Полуобернувшись, мягко ответил старик, словно делясь мудростью с маленьким внуком.

— Месяц?.. Моей выдержки должно хватить. Нет нужды погружаться в сон и терять драгоценное время, — Уверенным тоном заявил Ура Шики, приняв весьма непростое решение.

— Хм? Месяц без еды и воды… Это вынудит твой организм поглощать чакру. Будет очень больно… — Изогнув бровь, удивился Гакуро.

— Я выдержу, — Уверенно кивнул тот, не преминув возможностью выделиться на фоне троих собратьев и по совместительству конкурентов на пост следующего главы рода.

— Хорошо. Правила прежние. Не беспокой меня по пустякам, не двигайся и не касайся моего Домена. Не хотелось бы тебя убить. Впрочем, если ты окажешься настолько глуп и неисполнителен, то я даже не расстроюсь.

— И в мыслях не было! — Спешно заявил Ура Шики, не желая слышать даже про гипотетические варианты собственных проступков и глубокого разочарования Великого Дедушки.

— Что же… хорошо! — Одобрительно кивнул Гакуро, — Тогда можешь понаблюдать за Большой Пустотой. Кто знает, может быть ты повторишь подвиг Владыки и освоишь одну из Концепций Начала…

Едва услышав словосочетание «Концепция Начала», Ура Шики тяжело задышал, а в его белых глазах вспыхнул огонек жадности и огромного желания. Даже крошечный шанс на постижение одной из редчайших Концепций мгновенно вскружил ему голову, на что Гакуро лишь рассмеялся.

— Ха-ха-ха! Не обольщайся. Даже мне не удалось постичь одну из них, хоть я и пытался долгие годы… Сделать это, лишь наблюдая через преграду моего Домена?.. — Покачал головой старик, — Любой, кто способен сделать это, может прямо завтра переезжать в Небесный Дворец и занимать место Владыки.

— С-спасибо за наставления, Великий Дедушка!.. — С горящими глазами поблагодарил его Ура Шики, испытывая дрожь от призрачной, но безумно желанной перспективы.

<subtitle >* * *

Оказавшись на Арене Патриарха, Кеншин воссоздал вокруг себя антураж живой дикой природы и, заняв место на широком травянистом лугу, молча сел, настраиваясь на спокойный медитативный лад.

В этот раз он не собирался ни с кем сражаться и выбрал это место в качестве тренировок исключительно из-за удобства, ибо с трудом настраиваемая концентрация сбивалась слишком легко, а количество людей и событий желающих ему ее «сбить» с каждым днем лишь увеличивалось.

— Фууу… — Тяжело выдохнул он, выставив правую ладонь вперед.

*Шух…*

Ладонь немедленно засветилась голубоватым сиянием, выражая гигантскую, видимую глазу, концентрацию Ци. Несколько минут ничего не происходило, пока, наконец, по контуру ладони не засиял духовный силуэт, вступивший в контакт с энергией Ци.

— Уничтожающая Миры Ладонь Девяти Небес… — Прошептал Кеншин, с нескрываемой ухмылкой глядя на свою ладонь.

Столь пафосное название этой техники было основной причиной его нерешительности в момент поиска и перебора информации о лучших техниках культивации этапа Формирования Души.

Кеншину, которому глубоко претила, как фантазмагоричная и метафизическая философия мира культивации, так и раздражал весь ее пафос, было крайне сложно продвигаться на этом пути, и лишь ошеломительная мощь культиваторов, увиденная им сквозь многочисленные образы и воспоминания, вынуждала его уделять этому методу развития особое внимание.

Как и у любой «легендарной» и «эпохальной» техники культивации, у Уничтожающей Миры Ладони Девяти Небес была своя собственная легенда, в которую Кеншин абсолютно не верил, ибо в его понимании (даже развитая на 100 %) эта техника никак не могла «одним ударом уничтожить сотню Богов и Демонов».

И все же как следует покопавшись в глубинах Варпа и затратив впустую большое количество Энергии Души, получив исчерпывающие доказательства ее эффективности, Кеншин был вынужден признать ее пользу и сосредоточить выбор именно на ней.

— Ладонь Девяти Небес… Тоже пафосно, но уже лучше, — Пристально глядя на собственную ладонь, сияющую голубоватым сиянием, пробормотал Кеншин, после чего взмахнул ей сверху вниз.

*ФУУУ!..*

На секунду вся округа в радиусе километра наполнилась чудовищным давлением и свистом, словно с небес на землю мчался гигантский метеорит. И на мгновение погрузившись в тишину, вся округа взорвалась мощным взрывом.

*БУМ!*

В десяти метрах впереди Кеншина зиял огромный кратер. Его длина превышала километр, а ширина двести метров. И лишь с большой высоты можно было узреть поразительное сходство «кратера» с обыкновенной человеческой ладонью.

— Два процента потенциальной мощи… Не так уж плохо для первого раза, — Удовлетворенно кивнул Кеншин.

<section >

<title >

Глава 912

Следующая неделя пролетела в мгновение ока. Клан Накаяма был погружен в привычную и размеренную жизнь, а Кеншин, будучи вынужденным «работать» в две смены, и вовсе не замечал течение времени.

Проводя большую часть дня с семьей и тренируясь лишь по ночам, Кеншин полностью отказал себе в такой роскоши, как сон. Впрочем… недостаток удовольствия от крепкого сна компенсировался удовольствием от времени, проведенного с семьей.

Малыш Рью, превосходя всех своих ровесников в скорости ментального развития, совершенно не опережал других детей Кеншина в скорости физического взросления, и за день вырастал на полтора года.

Спустя день от своего рождения Рью освоился в этом новом и любопытном мире, по полной задействовав свой невероятно развитый для такого возраста интеллект. Он более не предпринимал попыток навредить собственной матери и был с ней весьма ласков, прилежно выполняя приказ отца.

Невзирая на отсутствие потребностей в грудном вскармливании, Рью показал себя истинным гурманом, и с удовольствием поглощал многие десятки миллилитров материнского молока, укрепляя физическую и ментальную к ней привязанность.

Будучи младенцем с наполовину пробужденной душой, он сильно отличался от других детей и умудрялся сочетать детскую непосредственность с весьма взрослой и зрелой проницательностью.

Все это выражалось в крайне необычные сцены длительных разговоров и вполне осмысленных обсуждений отцом и сыном самых различных сфер жизни. Начиная от серьезных намерений малыша наловить сотню птиц и выдоить из них все птичье молоко, заканчивая вопросами жизни и смерти при просмотре анимационного фильма о грустной жизни маленького беззащитного оленёнка.

Инари, склонная к ворчливости и упрекам в сторону любого человека, посмевшего как-либо «оступиться» в ее присутствии, смотрела на все это с умиротворенной улыбкой, даже не пытаясь разбивать представления малыша о суровую реальность.

Каждый день, что Кеншин проводил с ней и маленьким Рью, ощущался волшебным и дарил ей глубочайшее моральное удовлетворение, семимильными шагами «латая» все эмоциональные дыры в ее психике.

Даже несмотря на то что Кеншин отказывал ей в интиме до окончания воспитания Рью, Инари все еще чувствовала себя невероятно счастливой, и каждый миг, проведенный в роли верной жены и заботливой матери, отдавался в ее сердце тысячей куда более ярких впечатлений, чем многие годы ее прежней жизни.

Самого Кеншина это так же не оставило равнодушным. И несмотря на богатый опыт жизни и воспитания множества сыновей с другими женами, он все еще получал от воспитания Рью огромное удовольствие.

Знакомство непоседливого малыша с остальными членами Клана Накаяма так же стало знаковым событием и подарило обеим сторонам чрезмерное количество положительных эмоций.

Старшие сыновья Кеншина отнеслись к «маленькому наследнику» с предельным дружелюбием и радостью, видя в нем маленькую, пока неокрепшую, но будущую опору клана. И даже именитые сыновья Кеншина, находящиеся под угрозой некого «замещения», не могли допустить мысли о гневе на невинное дитя, предпочитая винить самих себя в неспособности повысить свою значимость.

Младшие дети Кеншина и вовсе моментально сдружились со своим маленьким братом. Таким образом уже на второй день со дня рождения Рью сколотил свою собственную «банду», промышлявшую различными шалостями в адрес взрослых.

Те несколько часов в день, пока дети самозабвенно были увлечены играми, придумывая одну шалость за другой, позволяли взрослым провести время с пользой для себя и как следует расслабиться.

Кеншин был принципиальным противником любых развратных действий или разговоров в присутствии детей, а потому многим изголодавшимся женщинам не оставалось ничего другого, кроме как довольствоваться беседами, играми и самым простым моральным отдыхом.

Присутствие Карин в когорте «взрослых» стало еще одним маркером, бросившимся в глаза Кеншину. Ранее не пропускавшая ни одной игры, молодая девушка отныне предпочитала беседы о высоком, наслаждаясь от длительных разговоров с любимым отцом.

Рэй, Ханаби и даже Макото все так же предпочитали веселиться с остальными детьми, попеременно перехватывая бремя первенства и воодушевляя всех остальных на свершение очередных, еще более грандиозных шалостей.

Ино же, в свою очередь, находилась посередине между двумя «лагерями». Ей все еще нравились некоторые виды игр и развлечений, но и вдумчивые беседы с Кеншином, Карин и остальными временами дарили ей еще больше удовольствия. А моменты тактильного контакта с объектом своего обожания и вовсе приковывали ее к Кеншину на долгие часы.

Однако развлечения были не единственным повседневным занятием ключевого состава Клана Накаяма, хоть и являлись любимейшей частью большинства. Работа на благо клана, как и собственные тренировки лишь изредка могли быть задвинуты на второй план. В остальном же, в перерывах между развлечениями, все женщины занимались выполнением своих обязанностей, в подавляющем большинстве случаев возложенных на себя самостоятельно.

Цунаде не прекращала руководство медицинским корпусом и планомерное постижение все новых и новых горизонтов медицинской науки. Кохару, в свою очередь, большую часть свободного времени занималась совершенствованием навыков Фуиндзюцу, в крепкой спайке с Конан формируя все новые и новые концепты смелых идей.

Сама Конан, в отличии от своей старшей подруги, совершенно не тяготела к искусству Фуиндзюцу, используя его как инструмент и не видя себя в том, чтобы сутками напролет постигать новые горизонты этого ремесла.

Не видела себя она и в большинстве других «призваний» остальных женщин Клана Накаяма. В том числе и в призвании «ублажения Кеншина». Предпочитая жить в своем отдельном домике, она редко виделась с главой клана и старалась никак с ним не взаимодействовать, строго контролируя степень воздействия его способностей на свое тело и душу, оставаясь верной своим идеалам.

Кеншин не видел в ее поведении никакой проблемы и не желал «завоевывать» ее без особых на то причин. Имея в своем распоряжении множество не менее красивых и множество куда более талантливых женщин, он не имел ни плотских, ни прагматичных причин на ее соблазнение, предпочитая оставить все как есть и позволить событиям развиваться самим по себе.

Таким образом, поддерживая гармонию в семье днем, Кеншин неуклонно наращивал свою силу и боевую мощь ночью, скрупулезно и методично осваивая технику «Ладонь Девяти Небес», дабы крушить ею своих врагов.

В силу его «ментальной закостенелости» развитие техники шло с очень большим скрипом, ибо все метафизические формулы и концепции, лежащие в основе техники, должны были сперва пройти «просеивание» сквозь сугубо рациональный и «научный» склад ума, с большим трудом пересобираясь вновь, но в гораздо более удобоваримом виде.

Так же в силу отсутствия богатой практики в использовании Ци, Кеншин был вынужден вместе с освоением техники осваивать и сам метод ее применения, часто «обжигаясь» и «спотыкаясь» на самых примитивных мелочах.

Однако прогресс неутомимо шел, и результат был виден невооруженным глазом в финале каждой тренировки. И превосходные навыки к управлению собственной Душой в постижении этой техники были как нельзя кстати.

Являясь по большому счету «сплавом» Первородной Ци и Духовной Энергии, техника Ладони Девяти Небес имела поразительную эффективность, странным образом преумножая сильные стороны обеих крайностей и нивелируя все их слабости.

Ладонь Девяти Небес было невозможно избежать с помощью различных трюков, наподобие Камуи. Обито в одном из «тестов» был разорван в клочья при попытке стать неосязаемым в момент столкновения.

Так же против этой с виду простой техники были бесполезны уникальные способности Ооцуцуки в виде различных поглощений и перенаправлений. Попытавшись учинить свой излюбленный трюк, копия Момо Шики была в мгновение стерта с лица земли.

Кеншин не спешил делать глобальные выводы на основе подавления незначительных противников, которые и без того уничтожались взмахом его руки. Однако и сама техника Ладони Девяти Небес к исходу недели была освоена едва ли не двадцать процентов, что оставляло огромные надежды на грядущую встречу с полубогом.

<section >

<title >

Глава 913

Не только Кеншин и Наваки посвятили все свободное время усердным тренировкам, но и многие другие сыновья Кеншина нисколько не отставали, а зачастую и превосходили его в количестве часов, затраченных на самосовершенствование.

Получив ценнейший опыт Наваки по прорыву на ранг мудреца, все следующие за ним «по пятам» братья принялись усердно наверстывать упущенное, изо всех сил стараясь догнать и даже перегнать до недавнего времени самого талантливого члена Клана Накаяма.

Ичиро, Сорок Седьмой, Сорок Девятый, Пятьдесят Седьмой, Восемьдесят Третий и Восемьдесят Четвертый — все они посвятили себя тренировкам. Однако из-за разницы в уровне таланта, не все из них имели схожий с Наваки результат.

И все же неделю спустя (после долгих часов тренировок, множества битв для закрепления полученных знаний) ожидаемое событие свершилось. Клан Накаяма породил второго мудреца.

<subtitle >1063-й день

Выделив два послеобеденных часа на развлечения с семьей, Кеншин с удовольствием нежился на солнце, лениво попивая самые разные напитки и наслаждаясь своим безупречным метаболизмом, с улыбкой наблюдал за шалостями играющих детей.

За неделю с момента рождения Рью подрос до состояния девяти-десятилетнего мальчика и разительно изменил модус своего первоначального поведения, став немного более зрелым и рассудительным.

Однако это нисколько не мешало ему «отключать» всю свою рассудительность и с головой окунаться в такие веселые и такие безбашенные игры с братьями и сестрами, напрочь забывая обо всем остальном.

К этому моменту четверо из пяти его братьев окончательно выросли и не находили интереса в подростковых играх, аккуратно втянувшись во взрослую жизнь и первичные тренировки.

От этого Рью, потеряв большинство мальчишеских «голосов», был вынужден нехотя мириться с решениями сестер, и время от времени принимать участие в их глупых, совершенно не интересных и раздражающих играх.

Именно поэтому их отношения со Сто Пятьдесят Четвертым шагнули на новый уровень. Рожденный от Мабуи, мальчик был весьма одарен и, будучи всего на два дня старше, практически во всем поспевал за Рью, оказавшись для него надежной опорой.

Кеншин абсолютно никак не вмешивался в дела своих детей, позволяя им свободно социализироваться. Даже в редкие моменты бытовых конфликтов между ними, он, как отец, не предпринял ничего, чтобы их разрешить, давая своим детям абсолютную свободу в принятии решений.

Таким образом Рью получил свое первое наказание. Излишне заигравшись, поддавшись эмоциям и не рассчитав силы, он едва не сжег ногу Сто Пятьдесят Четвертого. И лишь своевременное вмешательство взрослых уберегло детей от непоправимого.

И все же этот незначительный инцидент оценивался Кеншином, как обыкновенный «несчастный случай», коих насчитывались многие десятки в истории взросления каждого обыкновенного ребенка.

С точки зрения рассудительного главы клана, цена в обожженную ногу — была более чем достойной за тот травмирующий и ценный опыт, который получил малыш Рью. Увидев страдания не только лучшего друга, но и собственного брата, он получил прививку от безрассудства и крепко запомнил урок о хрупкости жизней любимых людей.

<subtitle >* * *

*Шух, шух, шух…*

— Хи-хи-хи! — Радостно и игриво хихикала Рэй, внезапно забрызгав своего младшего брата.

— Ты намочила мою приставку!!! — Сжав кулаки от бессилия, обиженно воскликнул Рью.

— Попросишь у отца новую. Ты ведь его любимчик! — Игриво рассмеялась она и, нырнув под воду, исчезла в глубине озера.

— Дурная… — Тяжело фыркнул тот и, сосредоточившись на своей одежде, моментально испарил всю влагу, — Любимчик?.. Ага, как же… — Вздохнул Рью и, положив портативную игровую приставку в карман, поплелся к взрослым.

— Дети… — Меланхолично вздохнула сидящая в тридцати метрах Ино.

— Через несколько дней уже ты будешь для него ребенком, — Насмешливо прокомментировала Карин.

Все остальные, включая Кеншина, Инари, Мабуи и Таби, так же с трудом сдерживали смех. Попытки юной Ино подчеркнуть свою зрелость веселили всех с каждым разом все сильнее и сильнее, постепенно перерождаясь в отдельную, нестареющую шутку.

— Неужели?.. — Фыркнула Ино, — Все они растут только внешне. Их разум остается на уровне десятилетних! Взять хотя бы тебя… — Весело хихикнула она.

— Меня?! — Изумилась Карин, — Я умнее тебя в тысячу раз и старше… Не в тысячу, но немного! — Слегка стушевалась она, осознав что едва не загнала саму себя в неразрешимую ловушку.

— По правде говоря, вы обе ровесницы… — Решив подлить масла в огонь, шутливо прокомментировал Кеншин.

— ЧТО?! — Синхронно возмутились они обе.

— Отец… — Опустив голову, сказал спешно подошедший Рью, — Эта штука намокла и не включается…

— Разве я не говорила тебе лучше следить за вещами?! — Гневно огрызнулась на него Инари.

— Я не специально… — С трудом сдерживая раздражение, промямлил он.

— Не специально?! Да если бы твой отец разбил такую игрушку в своем детстве, ты хоть знаешь, что бы с ним сделали его родители?! — Не унимаясь, ругалась она.

Кеншин наблюдал за их разговором молча и был не против попытки Инари вбить в разум сына ценную мысль о бережливости. Однако видя, что она заходит слишком далеко и совершенно не преуспевает в этом деле, решил вмешаться.

— Мои бы меня наказали. А твои тебя даже не поругали, — Подметил Кеншин, — Поэтому, раз уж Рью наш общий сын, предлагаю выбрать компромиссный вариант. Держи.

— С-спасибо, отец! — Радостно воскликнул мальчик, получив полную копию сломанной игровой приставки.

— Я ведь говорила, что ты любимчик! — Игриво рассмеялась стоящая позади Рэй.

— И ты держи, — С улыбкой сказал Кеншин, протянув ей такую же, но окрашенную в розовый цвет.

— Две, — Глядя ему в глаза, потребовала она, — Иначе как я смогу играть с Ханаби?..

Ее властное поведение не осталось незамеченным и удивило (даже отчасти возмутило) присутствующих женщин. Однако Кеншин, казалось, совершенно не собирался ставить ее на место и, лишь изогнув бровь, молча протянул вторую.

— Мхм… — Кивнула она, — А еще поторопись и проведи связь в клан Хьюга. Мы с Ханаби и Кимико давно хотели поиграть вместе.

— Рэй… — Покачав головой, строго сказала Цунаде, но была прервана.

— Две недели, как я и говорил. Быстрее не получится, — Пожал плечами Кеншин, глядя в ее яркие карие глаза.

— Хм… Тогда еще одну. Для Кимико, — Задумавшись на секунду, сказала она и протянула руку.

Кеншин вытащил из хранилища еще одну портативную игровую консоль и молча вручил ее в крошечную ручку маленькой девочки, после чего она развернулась и, даже не сказав «спасибо», просто ушла.

— Почему ты позволяешь ей сидеть у себя на шее?! — Недовольно буркнула молчавшая все это время Инари. Ей было тяжело сдерживать возмущение, но однажды вмешавшись и получив строгий наказ не вмешиваться, она могла лишь молча злиться.

— Мы уже это обсуждали. Я не хочу пережевывать это по второму кругу, — Устало отмахнулся Кеншин и расслабленно откинулся на спинку шезлонга.

Из всех присутствующих практически все разделяли общее мнение, но лишь Цунаде и Инари публично выражали свое недовольство. Мабуи, Таби, Куроцучи и даже Карин предпочли промолчать и не повышать раздражительность любимого мужчины.

— Потаканием ты ничего не решишь… Все только усугубится, помяни мое слово, — Покачала головой Цунаде.

*Фууу!..*

Кеншин хотел было вновь отмахнуться дежурной фразой, но в мгновение позабыл обо всем. Всю округу накрыло привычным и известным давлением, отчего все присутствующие в шоке переглянулись.

— М-мудрец! — Радостно воскликнули Таби и Инари, в неверии взглянув на Кеншина.

— Невероятно! Сорок Седьмой… От кого-кого, но от него не ожидал! — Вспыхнув огнем бурной радости, заявил Кеншин и стремительно исчез, отправившись к второму мудрецу Клана Накаяма.

<section >

<title >

Глава 914

Прорыв Сорок Седьмого на ранг мудреца стал огромной неожиданностью для всех без исключения. Даже его мать Кейко не ожидала столь бурной прогрессии своего первенца, а Карин и вовсе не поверила своим глазам, когда узрела единоутробного брата в новом статусе.

Сам Кеншин так же был весьма серьезно удивлен достижением Сорок Седьмого. Он не был удивлен самим фактом прорыва на ранг мудреца, ибо так или иначе ожидал этого от большинства своих сыновей. Но скорость и очередность — были вне всяких ожиданий.

По его личным ожиданиям вторым должен был быть Восемьдесят Третий, рожденный в одно время с Наваки и лишь слегка уступающий ему в развитии. Однако случай распорядился иначе, и вторым мудрецом Клана Накаяма стал Сорок Седьмой.

Причина этого была весьма проста и незатейлива. Дело было отнюдь не в личных качествах Сорок Седьмого, хотя и это сыграло свою весьма важную роль. Все дело было в родословной.

Наваки, в отличии от своей матери, унаследовал не только лишь родословную Сенджу, но и огромный процент родословной Узумаки. Более того, при помощи способностей Кеншина он представлял собой средоточие самых лучших показателей из обеих родословных.

Таким образом, постигнув все пять Прото-Концепций природных элементов, и прорвавшись на ранг мудреца, Наваки протоптал дорожку для всех схожих с ним братьев, решив своим примером множество концептуальных тупиков.

Сорок Седьмой, получивший ценный опыт младшего брата при помощи отца, хоть и не сумел освоить все пять природных Прото-Концепций, все же раскрыл три из них, и без особых проблем пропустил их через свое тело, пройдя так называемое «Очищение».

По случаю рождения второго мудреца Клана Накаяма был немедленно объявлен праздник, а эту весть разнесли по всем уголкам Империи, а затем и всего развитого мира, обеспечив Клану Накаяма целый день поздравлений и попыток получить аудиенцию.

Кеншин не стал созывать неформальный «Совет Восьмерых», а теперь уже и «Девятерых», ибо со времен предыдущего прошла всего лишь неделя. И все же Сорок Седьмой моментально получил огромное количество персональных поздравлений и попыток внешних сил на аудиенцию.

Кейко и Карин, в свою очередь, отойдя от первоначальных секунд и даже десятков минут абсолютного шока, были вне себя от радости за сына и брата. Каждая из них искренне гордилась этим достижением, обеспечившим им обеим несмываемую улыбку на многие следующие дни.

<subtitle >* * *

Незаметно минуло еще две недели. Клан Накаяма жил своей обычной жизнью, а бурная радость от двух последовательных прорывов на ранг мудреца постепенно сменилась обычным рабочим настроем.

К глубочайшему сожалению всех членов клана, череда пышных и стремительных прорывов на ранг мудреца была прервана, так и не разогнавшись. Вселив в сердца многих надежду на скорую «лавину из мудрецов», Сорок Седьмой так и оставался вторым мудрецом Клана Накаяма.

Все остальные сыновья Кеншина тренировались изо всех сил, и многие из них пытались как можно скорее взойти на манящий пьедестал ранга мудреца, но сделать это было куда сложнее, чем хотеть. И одного упорства было далеко недостаточно.

Рью окончательно вырос и приступил к тренировкам под руководством своей матери, в первые три дня достигнув шокирующего ранга джонина и подобравшись к границе ранга элитного джонина за следующие четыре дня своих тренировок.

Его результаты в освоении ниндзюцу и тайдзюцу были настолько шокирующими, что даже Кеншин, имевший весьма широкий кругозор из-за опыта взаимодействия с информацией Варпа, совершенно не ожидал таких успехов от самого талантливого сына.

Не представляя каким ужасающим гением он станет после ритуала Усиления, Кеншин раз за разом мысленно бил себя по рукам, усмиряя свое желание провести заветный ритуал, и волевым решением откладывал этот день до «прорыва» в Искусстве Формаций. Что, по его ощущениям, ожидалось в ближайшие месяцы.

Наваки и Сорок Седьмой так же не прекращали своих тренировок, хоть и значительно их видоизменили. На этот раз у них отсутствовали подробные руководства для дальнейшего развития, отчего их успехи на новом ранге едва ли были выдающимися.

Инари поделилась с ними базовыми руководствами, не скрывая ничего, что было бы ей известно, но объем и степень ее руководств была не сравнима с тем, что ранее они получали от Кеншина.

Тем не менее Наваки был истинным гением мира шиноби и, получив толчок в нужном направлении, весьма стремительно начал прокладывать свой собственный путь на неизвестной ему стезе.

Двух недель было совершенно недостаточно для сколько-нибудь серьезных результатов, но было более чем достаточно, чтобы закрепиться на новом ранге и освоить новые приемы и боевые методы.

Будь то сила, скорость или восприятие — на ранге мудреца все это разительным образом изменялось. Более того, новые техники и модификации старых техник под новые условия и новых противников — все это требовало от шиноби истинного таланта.

Сам Кеншин чувствовал небольшую вину перед двумя отличившимися сыновьями, ибо в силу обстоятельств попросту не мог отправиться в Варп за новым куском полезной информации.

Имея дни или даже недели свободного времени до возникновения угрозы, Кеншин совершенно точно не мог себе позволить бездумно покидать родной мир, оставляя его беззащитным перед любым видом возможной угрозы.

Даже «стремительные» и «хорошо обдуманные» вылазки в Варп решительно им отвергались. Ибо Царство Хаоса само по себе являлось антонимом всего, что связано с порядком и любыми расчетливыми планами.

Все, что он мог сделать в этой ситуации — это усердно и самозабвенно тренироваться. Каждую ночь до момента взросления Рью и каждые день и ночь после Кеншин проводил на Арене.

Будучи апологетом недооцененного и часто высмеиваемого утверждения о «тренировке одного приема десять тысяч раз», Кеншин с каждым днем осознавал истинность этого суждения.

Все, чем были наполнены его многочасовые, весьма утомительные тренировки, было повторением одного единственного приема. Из раза в раз он высвобождал Ладонь Девяти Небес, контролируя физическое тело, Душу и Первородную Ци, оттачивая их идеальное единение в одном единственном выбросе.

Несмотря на достаточно простые требования к исполнению, Ладонь Девяти Небес являлась достаточно сложной техникой для овладения на среднем уровне, и одной из самых сложных для овладения на высоком уровне. Полное же овладение этой техникой считалось и вовсе невозможным, ибо для этого было необходимо повысить уровень «единения» Души, тела и Ци до фактического слияния воедино. Что считалось невозможным, а если и возможным, то гарантированно смертельным исходом.

Кеншин, в свою очередь, не задавался столь глубокими размышлениями. Все, о чем он думал во время тренировок, так это о том самом «прекрасном» моменте высвобождения техники.

Это чудесное мгновение он начал чувствовать далеко не сразу. Лишь подобравшись близко к среднему уровню владения техникой, он открыл для себя чудесное состояние, где в краткую стотысячную или даже миллионную долю секунды происходило краткое «пересечение» всех трех состояний.

Словно три хаотичных лезвия, встретившиеся в полете на долю мгновения и породившие сноп искр — этот момент был настолько редким и настолько желанным, что Кеншин стремился повторять его как можно чаще, чем незаметно для себя многократно ускорил собственную прогрессию в освоении Ладони Девяти Небес.

За все время тренировок он значительно сильно продвинулся в освоении этой техники, и оценивал собственные показатели успеха в сорок процентов от доступного максимума. И мощь его ладони была настолько сокрушительна, что никто из известных ему противников (за исключением богов) не мог выдержать и трети доступной мощи.

И все же, являясь крайне осторожным человеком, Кеншин все еще не спешил делать ставку на одну единственную технику в схватке с полубогом и, продумывая грядущее столкновение, предусмотрел несколько резервных планов, сильно снижающих шансы на поражение и гибель.