CHAPITRE 845-848

Глава 845

Невзирая на некоторые огрехи и сложность культурного восприятия чуждых этому миру церемоний, бракосочетание Кеншина и Ино прошло без каких-либо нареканий. Не нашлось ревнивых бывших, или вусмерть пьяных родственников, не одобряющих этот союз и желающих испортить всем праздничное настроение, отчего церемония получилась насыщенной на положительные эмоции.

Новый опыт взаимодействия с уникальной культурой гостями был воспринят по большей части позитивно. И если мужчины, в особенности великие шиноби, воротили нос от слащавости всего происходящего, то женщины, включая их жен и дочерей — пребывали в полном восторге.

Кеншин не желал превращать церемонию в наполненный излишним официозом фарс и, приняв массовые поздравления в компании своей новой жены, плавно перенес процессию во двор.

Игнорируя строгие регламенты, как своего прежнего, так и этого мира — Кеншин предпочитал отмечать любые празднества в фестивальном режиме, не сковывая себя и гостей строгими регламентами.

Сами же гости, пусть этот формат празднества был им и в новинку, достаточно быстро вкусили плоды раскованности и изрядно расслабились, наслаждаясь красотами окружающей природы, украшенной частью современной инфраструктуры.

Сооруженный специально для этого мероприятия церемониальный комплекс включал в себя четыре фронтовых здания, оборудованные для сверхкомфортного пребывания тысячи гостей, и огромный центральный двор, стилизованный под громадную парковую зону.

Координацией в создании этого массива напрямую занимались неравнодушные женщины при участии самой Ино. Однако несмотря на гигантскую лояльность к любым прихотям своих избалованных женщин, Кеншин все же был вынужден слегка подкорректировать их планы.

Таким образом из проекта пришлось убрать караоке-бар, танцевальный зал и не слишком уместный в этой ситуации стенд со множеством роскошных украшений. Ибо несмотря на благие намерения, это могло быть расценено как унизительное хвастовство, чего гордые представители высшей аристократии не простили бы даже Сильнейшему.

Меню праздничного ужина, как и всегда, состояло из лучших деликатесов обоих миров и было составлено сугубо неравнодушными женщинами без малейшего вмешательства Кеншина. Отчего узрев, как Райкаге с удовольствием уплетает чуждые для этого мира «голубцы», Кеншин едва сдержал громкий хохот, ограничившись широкой улыбкой, что было расценено самим Эем, как сугубо положительный знак, и пробудило в нем еще более зверский аппетит.

Результатом церемонии бракосочетания, помимо самого бракосочетания, стало значительное сглаживание углов с представителями иноземных и малознакомых элит. Более того, церемония стала чем-то вроде площадки для налаживания межэлитарного контакта с представителями «большого мира» и теми, кого было принято считать дикарями, невзирая на их реальный культурный уровень.

Глядя на вспышки взаимного интереса и небольшие попытки наладить контакт между представителями двух разных «миров», Кеншин в очередной раз поблагодарил судьбу за то, что в этом мире не существовало концепции разных рас и наций, а так же отсутствовали значимые различия в языковом вопросе, отчего природной человеческой ксенофобии было практически негде разгуляться.

Отсутствие ощутимых различий между людьми все еще нисколько не мешало одним издеваться над другими, но в отсутствие неразрешимых идеологических проблем любой социокультурный вопрос переставал иметь значение, если в ситуации были задействованы большие выгоды.

Еще одним (пусть и малозначимым в глобальном смысле) результатом церемонии стало значительное усиление позиций клана Яманака не только в рамках Конохи, но и в рамках глобального мира.

Не успев покинуть празднество, Яманака Иноичи не только обзавелся интересными знакомствами, но и получил несколько предварительных деловых соглашений, способных в перспективе озолотить клан Яманака до небес.

Всю вторую половину дня и весь вечер Иноичи не переставал гордиться своей дочерью, бесконечно рассказывая о ее уникальных дарованиях, слегка приукрашивая ее реальные достижения, но все еще заставляя ее трепетать от радости.

Как и следовало ожидать, Ино, будучи невестой на своей собственной свадьбе, была самой счастливой девушкой во всем мире. Ее слегка смущал нынешний статус жены Императора, но будучи рядом и большую часть времени держа Кеншина за руку, она достаточно быстро справилась со смущением.

Для случайного бедняка статус дочери главы одного из крупнейших кланов Конохи уже был подобен небесам. Однако для самой Ино разница в ее прежнем и нынешнем статусе была самой настоящей пропастью, ибо отныне она была под протекцией не только лишь элитного джонина, но и самого мудреца, со множеством каге и элитных каге. И этот статус позволял ей более не отпускать взгляд в присутствии поистине могущественных людей этого мира, а гордо и бесстрашно рассматривать любого, встречая не хмурые и раздраженные взгляды, а приветливую и дружелюбную улыбку.

<subtitle >Вечер 984-го дня. Клан Накаяма

*Шух…*

Массивная дверь, как и прежде, бесшумно открылась, и в объемное крайне уютное помещение вошел Кеншин. Однако в отличии от множества предыдущих посещений этого места, в этот раз все было иначе.

— Хм?.. Даже не встречаешь?.. — Удивленно спросил Кеншин, глядя на демонстративно отвернувшуюся женщину, скрестившую руки на груди, вальяжно восседая на кресле.

— А?.. Ох, а я тебя и не заметила… — С наигранным удивлением ответила Инари.

— И даже не любопытно, что я принес?.. — С полуулыбкой спросил Кеншин, слегка покачав большой увесистой термосумкой.

Упав на заветную сумку лишь на мгновение, взгляд Инари усилием воли был повернут в сторону, а сама она лишь громко хмыкнула, изобразив интерес в прочтении первой попавшейся под руку книги.

Кеншин, будучи эмпатом, способным считывать намерения и эмоции даже мудрецов, прекрасно понимал природу ее поведения, и разложив вкусности на видное место, раззадоривая любопытство любящей поесть женщины, занял место на соседнем кресле.

— Я предупреждал, что не смогу прийти… — Вздохнул он, аккуратно дотронувшись до ее белоснежной ладони.

— Мне плевать, — Фыркнула она, демонстративно одернув руку.

— В качестве извинений, сегодня я задержусь на два часа дольше… — Вновь прикоснувшись к ее ледяной ладони, ласково сказал Кеншин.

Эти слова вынудили Инари несколько встрепенуться, но мгновение спустя огромным усилием воли она все же вернула себе былое хладнокровие и окинула его надменным взглядом, позабыв одернуть ладонь, находящуюся в крепкой теплой руке.

— Значит твои намерения не стоят и гроша?.. — Хмыкнула она, сохраняя изрядное количество гнева в голосе и во взгляде, — Рассказывая мне о прелестях становления твоей женой, ты женишься другой?! Как это понимать?!

Кеншин был огорошен столь резким и внезапным «раскрытием карт», ибо впервые за все время Инари позволила себе настолько экспрессивную демонстрацию ревности. Она и прежде весьма злобно относилась к остальным его женам, и при редких встречах с Цунаде и Кохару угрожала им расправой, но все эти акты ревности были тщательно замаскированы под ненависть ко всему человечеству.

— Мои намерения остаются нерушимыми и прозрачными, — Серьезным тоном заявил он, — Я все еще хочу сделать тебя своей женой и не остановлюсь, пока ты не дашь на это согласие.

— Тогда почему?! Почему ты бегаешь за другими?! — Вспыхнув гневом, открыв третий глаз, разъяренно воскликнула она.

— Потому что ты не единственная, кто мне дорог, — Вздохнул Кеншин, пытаясь подобрать слова, соразмерные его нынешним чувствам к этой женщине.

И хотя былая ненависть и желание уничтожить «Кагую» на месте уже давно прошли, он все еще не мог сказать, что испытывает к ней чувство любви. Симпатию, желание, похоть, но не любовь.

От нее самой он так же не ждал глубоких чувств, осознавая, что душа мудреца, как и ее воля слишком сильны для пассивного воздействия навыков Патриарха. И нынешнее ее отношение не должно превышать уровень «осторожной симпатии». Однако реальность демонстрировала совершенно иное.

— Тогда проваливай! Я не желаю тебя видеть! И поганую еду забери! — В порыве очередной вспышки гнева прорычала Инари, извергнув мощный взрывной импульс даже сквозь многочисленные формации и практически нулевой показатель чакры.

Не будь Кеншин способным подавить силовое воздействие на большой площади — вся комната превратилась бы в сплошные развалины. Инари, в свою очередь, лишь запоздало осознала несоразмерность своих действий, и на мгновение приняв виноватый вид, все же не стала никак оправдываться, молча удалившись в свою небольшую спальню.

— Женщины… — Только и мог вздохнуть Кеншин и не стал пытаться вмешиваться в ее чувства, решив дать ей отдохнуть и все обдумать.

<section >

<title >

Глава 846

Вспышка ситуационного конфликта с Инари, несмотря на свою «бытовую» характеристику, имела огромную важность, и не могла уйти от внимания неформальных старейшин Клана Накаяма.

Фактически в клане отсутствовали иерархические институты, но как и в любом человеческом коллективе с большим количеством людей, иерархия формируется сама собой, и в случае с Кланом Накаяма старейшинами являлись самые мудрые, опытные и по совместительству могущественные женщины.

Помимо Цунаде, Кохару и Мэй, имевших непререкаемый статус во всем мире, задолго до становления женами Кеншина, неформальный статус старейшин имели так же Касуми, Норико и Мататаби.

Сам Кеншин наотрез отказывался принимать участие в неформальной иерархической возне, позволяя женщинам самим сформировать свой костяк сторонниц и показать себя не только в силе, но и прежде всего в мудрости.

<subtitle >* * *

— Быть такого не может! Чтобы эта злобная тварь обиделась, как неопытная девица?! — В неверии воскликнула Кохару, имея небольшой опыт общения с Инари.

— Кохару! — Хмуро осадил ее Кеншин.

— А что я не так сказала? Она еще не одна из нас, и за все, что она сделала, назвать ее злобной тварью — это невинный комплимент… — Слегка опустив голову, ответила Кохару, отказавшись извиняться за слова.

— Действительно, очень странно… Не похоже на «Прародительницу Чакры» и «Богиню»… — Подметила Цунаде, слегка перебив тему разногласий.

— Вот-вот! — Кивнула Карин, принимая самое активное участие в обсуждении, — Наверняка это очередная гнусная уловка! Нельзя доверять ничему, что касается этой злобной пришелицы!

— Соглашусь, — Поддержала общий настрой Касуми, — Как показывает история — в планировании коварных многоходовых операций этой женщине нет равных.

Кеншин с интересом слушал позицию опытных женщин, слегка фильтруя их слова на предмет очевидного «конфликта интересов», ибо никто из них не желал видеть Инари в качестве еще одной жены. Наложницы, рабыни, бесправного животного, но не жены.

— Вы переоцениваете ее интеллектуальные способности. Она даже в половину не так хитра и умна, как Зецу… — Вздохнул Кеншин, оправдывая уже далеко не безразличную своему сердцу женщину.

— Ха?.. Разве Зецу не был частью её самой?.. — Удивилась Карин, в то время как все остальные так же выразили непонимание.

— Нет. Это всего-навсего Божественный Фантом. Духовная сущность, созданная для вечного служения, — Поделившись выведанными у Инари знаниями, констатировал Кеншин.

— С-созданная?.. — Первой осознав чудовищные перспективы, ахнула Мэй.

— Нет нужды для беспокойства. Зецу был подарком ее отца. Весьма ценным подарком, способным сражаться с элитными каге на пике ранга, — С небольшой завистью подметил Кеншин, — И насколько я могу судить, даже штучное создание таких существ — процесс крайне затратный и затруднительный. Поэтому десанта из сотен и тысяч таких тварей на Землю можно не ждать.

— Да уж… — Вздохнула Цунаде, — И все же расслабляться нельзя. Кто знает, что еще есть в рукаве у клана Ооцуцуки?..

— Инари знает, — Подметил Кеншин, — И я узнаю. Если, а вернее «когда», удастся ее завоевать.

— Ты можешь сделать это прямо сейчас, — Поморщилась Кохару, напомнив ему о самом очевидном способе.

— Могу. Но не хочу, — Согласился Кеншин, — Я уже сказал, что это вариант для самого крайнего случая.

— А разве он не настал?.. — Не ослабляя напор, спросила Кохару, — Эта… Инари видеть тебя не хочет. С такими, как она, только так и надо! Такие злобные т… женщины по-другому не понимают! — Ограничивая себя в выражениях, заявила она.

— Достаточно, — Поморщился Кеншин, — Я сам решу, как с ней поступить. И тебе не стоило поднимать этот вопрос на Совете…

С изрядно испорченным настроением, Кеншин уже был и сам не рад, что согласился на очередную секцию кланового совета, в ходе которой всезнающая Кохару осветила их конфликт с Инари.

— В таком случае тебе нужно поспешить, — Вмешалась Цунаде, проявив невиданное упорство, — Старая Жаба предрек катаклизм в следующий годовой цикл, и никто не знает, что это означает…

*Вздох*

— Я знаю, — Безрадостно вздохнул Кеншин, — Старая Жаба немного ошибся, и до «катаклизма» осталось менее пяти месяцев.

— Ч-что?.. — Синхронно изумились Карин, Кохару, Мэй и Касуми.

— В прошлый раз я уберег вас от лишнего волнения, отчего в итоге вы едва не нарушили весь план… В этот раз все будет еще волнительнее, и мне бы хотелось избежать ненужных эксцессов, — Приняв окончательное решение, все еще не испытывая радости, сказал он.

— Ты всегда можешь Приказать! — Вклинилась Касуми, осознав к чему все идет и чувствуя его нежелание раскрывать им правду.

— Могу, но не хочу. К тому же, если Приказ не будет строгим, вы все сможете его так или иначе обойти, — Покачал головой он.

— Именно так! Я обязательно обойду все возможные приказы, если ты окажешься в опасности! — Решительно заявила Карин и, не спрашивая разрешения, пересела на соседнее кресло, которое было занято Кеншином.

— Я бы хотела сказать, что поступлю иначе, но… — Вздохнула Цунаде, не желая обманывать мужа и саму себя.

— Пожалуй, в этом я с ними согласна, — Кивнула Мэй и, следуя примеру Карин, уселась на второй подлокотник кресла Кеншина.

— Хорошо. В нынешнем варианте будущего более нет смысла держать все в строжайшей тайне. И если вы хотите знать всё, то так тому и быть, — Окинув взглядом присутствующих женщин, сказал Кеншин, — Менее чем через шесть месяцев на Землю явится полубог.

*Пуф!*

Сказанное Кеншином произвело эффект разорвавшейся бомбы, отчего все присутствующие едва не потеряли дар речи, а Карин и Мэй и вовсе рухнули с узких подлокотников, приложившись упругими задницами об пол.

— ПОЛУБОГ?! — Выпучив глаза, синхронно воскликнули Цунаде и Кохару.

— Именно так, — Кивнул Кеншин, — Один из полубогов клана Ооцуцуки. Однако нет нужды для беспокойства. Нам ничего не угрожает.

— К-как это ничего не угрожает?! Э-это же полубог!!! — Испуганно воскликнула Касуми, не в силах и представить мощь полубога.

— Убежище неприступно для столь ничтожного существа, — Снисходительно фыркнул Кеншин, — Однако защита Убежища нам не понадобится. Ибо я намереваюсь убить полубога.

— Убить?.. — Окончательно потеряв связь с реальностью, пробормотала Мэй.

— В подавляющем большинстве вариантов возможного будущего иных выходов просто нет. Я не способен видеть подробности, но точно знаю, что это существо придет на Землю, чтобы убивать и сеять смерть, — Вздохнул Кеншин, не слишком радуясь перспективе битвы насмерть с кем-либо.

— Убить… — В неверии повторила это слово Кохару, — Насколько ты уверен, что сможешь сделать это?..

— Более чем на шестьдесят процентов, — Оценив ее здравый и хладнокровный подход, ответил Кеншин, — Еще тридцать на то, что сумею нанести ему непоправимый ущерб и прогнать прочь.

— А еще десять?.. — Тяжело дыша, спросила Карин, моментально просчитав самое ужасное.

— Еще десять на то, что он окажется сильнее, чем я ожидал, и Землю ждет катастрофа, — Честно ответил Кеншин, — Однако даже в этом случае катастрофа ждет и его самого!

<section >

<title >

Глава 847

Решив поделиться с женщинами стратегической информацией, Кеншин ожидал, что их реакция может несколько превзойти обычное недовольство и перерасти в полноценную истерику, но к счастью этого не произошло.

Новость о том, что Землю в ближайшие полгода посетит самый настоящий полубог — все еще шокировала, пугала и вгоняла их в уныние, но истерики, к счастью, удалось избежать даже у не самых волевых участниц кланового совета.

Цунаде и Кохару, как того и следовало ожидать, восприняли это известие достаточно сдержано и, в считанные минуты оправившись от шока, принялись размышлять о ситуации с позиции стратегии.

У Мэй и Касуми стадия «принятия» наступила несколько позже. Не желая подвергать любимого мужчину и весь Клан Накаяма высочайшей опасности, они излишне задержались на стадии «торга», проговаривая различные варианты решения ситуации без вступления в бой с полубогом.

Карин и Хитоми, в свою очередь, заняли позицию последовательных противниц любой мысли о вступлении в бой с полубогом, и если белоглазая дочь клана Хьюга продемонстрировала присущую ей выдержку и зрелость, то с красноглазой бестией все было с точностью до наоборот.

Тем не менее за последние месяцы с момента разительных метаморфоз в характере Карин, Кеншин прекрасно научился справляться со всеми проявлениями ее вспыльчивого и неуемного нрава, в особенности когда она в силу своей бесконечной к нему любви была чрезмерно послушной и лояльной к его решениям.

Это вовсе не значило, что она с удовольствием принимала каждое из его решений, но протест с ее стороны не переходил определенные рамки, оставаясь в границах самого обычного недовольства.

Раскрыв перед ними все карты, Кеншин желал добиться не только их исполнительности в самый ответственный момент, но и привнести в это небольшой воспитательный элемент, приучив их к ответственности внутри клана.

В силу все более растущих потребностей в собственной многодневной и многонедельной занятости, времени на решение внутриклановых вопросов у него оставалось все меньше и меньше, что требовало прямых и действенных методов решения.

Идея с «клановым советом», зародившаяся совершенно случайно, в видении Кеншина имела весьма богатые перспективы для развития, и мысль о том, что это принесет не только стабильность Клану Накаяма, но и самочувствию самих женщин, не покидала его головы.

Сперва результат этого решения казался крайне сомнительным, ибо даже Цунаде и Кохару склонялись к мысли о том, чтобы «забаррикадироваться» в Убежище и никак не взаимодействовать с полубогом. Однако стоило Кеншину раскрыть небольшую завесу своих планов на ближайшее будущее, как скептицизм уступил место новой волне шока и росткам бурного восторга.

Один лишь рост уровня его Ядра Души при поглощении Высшего Демона и Бога Джашина едва не свел женщин с ума от восторга и бурной радости, резко сместив всю негативную повестку и убавив пессимизм в суждениях Карин и Хитоми.

Планы же на скорый переход на этап Формирования Души и вовсе виделись как нечто невероятно амбициозное, а от того и все более желанное. Две этих вехи развития значительно снизили уровень скептицизма в риторике участниц кланового совета, но этого все еще было недостаточно для полной и всецелой поддержки амбициозных планов по противодействию живому и материальному полубогу.

Однако Кеншину на данном этапе и не требовалась их полная поддержка. Все, что было нужно — это подавить панику в сердцах любимых женщин, немного закалив их решимость для последующих крайне опасных решений.

Наброски же планов по другим направлениям развития еще сильнее снизили градус пессимизма в глазах женщин, и уверив их в том, что все будет в порядке, Кеншин наконец сумел разрешить одну из концептуальных проблем нынешнего устройства Клана Накаяма.

Поздний вечер и ночь, как того и следовало ожидать от переволновавшихся женщин, прошел в намного более интересном ключе и окончился бурной эмоциональной разрядкой для всех участниц, разгрузив одну из ключевых забот Кеншина.

<subtitle >* * *

Проведя роскошную и запоминающуюся свадьбу, Кеншин по большей части завершил все дела, требующие скорейшего решения и его непосредственного внимания, наполнившись чувством выполненного долга.

Перед ним все еще стояли сложные и необходимые задачи, как по поддержанию устойчивого мирового развития, так и по менее глобальным, но не менее важным процессам. Таким как реабилитация Мадары, возрождение клана Учиха и долгожданное «соблазнение» Кагуи.

Однако все это не требовало постоянного внимания и не привязывало его к определенным срокам, позволяя сформировать гибкий плавающий график в своих планах на ближайшие месяцы.

И на следующее утро после формального кланового совета Кеншин прямиком направился в Царство Хаоса, дабы наконец заняться не только развитием всего человечества, но и набором личной силы.

<subtitle >* * *

*Шух!*

Оказавшись у привычного, но совершенно нового разлома, Кеншин немедленно начал синхронизацию и установил связь с глубинными нитями паутины Варпа, не желая тратить ни минуты лишнего времени.

«Сперва Формирование Души…» — Мысленно сказал он себе и приступил к ставшему уже рутинным формированию «запроса».

Поглощение Ксафана и Джашина наполнило его душу огромным количеством Энергии Души, практически превосходя верхний потолок ее вместимости, что буквально требовало некоторой разрядки.

Для удобства собственных подсчетов получаемой и расходуемой Энергии Души некоторое время назад ему пришлось создать примерный количественный счетчик энергии, взяв за основу текущую полноту.

Уже имея положительный опыт «отзывчивости» Системы, Кеншин нисколько не сомневался в том, что новый конструкт будет с легкостью принят на вооружение и станет очередным полноценным параметром в шкале его «статуса».

Таким образом нынешний потолок вместимости своей души он оценил в сотню тысяч душ с заполненностью до 94 тысячи единиц. Эти цифры напрямую коррелировали с реальной энергетической ценностью Бессмертной Души, отчего Кеншин чувствовал себя крайне неловко.

Тем не менее небольшие ментальные неудобства с лихвой компенсировались упрощением и систематизацией всех подсчетов, позволяя точечно оценивать стоимость менового обмена, как среди Высших Демонов, так и напрямую с Варпом.

«Вся известная информация по этапу Формирования Души стоит три тысячи Бессмертных Душ?.. Невероятная цена для любого, но не для меня…» — Мысленно вздохнул он, завершив формирование гигантского массива разрозненной информации.

Три тысячи Бессмертных Душ были совершенно неподъемной суммой практически для любого Высшего Демона, и тем более не могли быть добыты культиватором этапа Создания Ядра, в особенности когда в уравнение добавлялись столь невероятные переменные, как информированность о Варпе и способ заключения контракта с Высшим Демоном.

Именно поэтому Кеншин был полностью уверен в том, что он первый и скорее всего единственный культиватор за всю историю, получивший этот массив информации, превосходящий совокупный опыт десятков именитых учителей.

«Главное не сойти с ума от всего этого…» — Мысленно подытожил он, чувствуя себя так, словно вновь вернулся во времена своей юности и оказался за столом бюджетной столовой, без аппетита глядя на единую слипшуюся субстанцию, именуемую «питательным завтраком».

<section >

<title >

Глава 848

Информация… В прежнем мире Кеншина это слово было синонимом технического и культурного прогресса, являясь маркером успешности эволюции человеческих обществ и самого индивида.

Количество потребляемой информации человеком, жившим за двести лет до рождения Кеншина, было в десятки раз меньшим, нежели количество информации потребляемое его сверстниками.

Однако количество информации по одной лишь теме прорыва на этап Формирования Души в несколько раз превышало совокупный объем получаемой информации обычным человеком за всю свою жизнь.

Давление на психику Кеншина в момент столкновения с гигантским объемом знаний превосходило все, что могла выдержать психика тысячи человек вместе взятых. И невзирая на все его масштабные достижения в области ментальных сил, подобный массив информации не мог быть усвоен и переварен за сколь-нибудь разумное время.

Именно поэтому казалось бы привычная и тривиальная «покупка» информации из глубин Варпа заняла у Кеншина практически трое суток земного времени, лишив его большей части концентрации и сознания.

И все же спустя трое суток дело было сделано, а разум Кеншина наполнился гигантским количеством новой информации, 95 % из которой (в силу невозможности забыть что-либо) отправились на задворки памяти и были сокрыты навсегда ради сохранения целостности личности.

Заимев широкую практику использования своих ментальных способностей и пропустив через себя гигантские объемы опыта, как своих сыновей, так и своих женщин, Кеншин полностью утратил страх перед потерей собственной личности.

Даже прежние сеансы обращения к Варпу и выуживание больших объемов разношерстной информации, включая мысли, многих дней из жизни других людей и даже наблюдение за другими со стороны — все это хоть и было сложным для переваривания, все же не шло ни в какое сравнение с нынешней ситуацией.

Расщедрившись на полный сборник всей информации, затрагивающей такое явление, как «Формирование Души» в культивации, Кеншин открыл для себя опыт сотен тысяч случайных человек, десятки миллионов фрагментов воспоминаний, и неисчислимые фантомные обрывки слухов и досужих разговоров с упоминанием этого феномена.

В прошлые попытки взаимодействия с Варпом он научился отсеивать бесполезные обрывки информации, мгновенно отбрасывая их прочь, помечая, как абсолютный хлам, недостойный внимания.

Однако теперь даже этого метода стало недостаточно для облегчения задачи. Информация была настолько глубокой и разносторонней, что только на формирование куцых механизмов отсеивания «шлака» потребовалось около половины дня реального времени.

И все же ценой огромного перенапряжения, небольших трещин в личности и чудовищной усталости, Кеншин сумел успешно завершить свой первый опыт широкого взаимодействия с Варпом.

<subtitle >* * *

Вернувшись в материальный мир, двое суток Кеншин только и делал, что спал беспробудным сном, не обращая внимание ни на что и велев женщинам не беспокоить его без крайней необходимости.

Лишь к исходу третьего дня его разум вернул себе былую ясность, а утерянное настроение и интерес ко всему сущему неспешно восстанавливались от уютного отдыха в компании любимых озорных девушек. И чем более непоседливыми они были, тем сильнее и быстрее разгоняли его меланхолию.

Во всем этом свое место идеально нашли как Рэй, так и Ханаби. Несмотря на существенную разницу в возрасте, они нашли общий язык и бесконечно веселились, тем самым радуя уставшего и обессиленного Кеншина.

Карин и Ино, в свою очередь, доставляли ему несколько более взрослый, но по-особенному прекрасный задор, демонстрируя юность в самом своем расцвете. Что как магнит высасывало из него всю хворь.

Сугубо положительными эффектами этих «реабилитационных» нескольких дней было не только полное отсутствие даже намека на какой-либо интим со стороны девушек и женщин, но и налаживание отношений с Инари. Ибо стоило Кеншину устало заглянуть к ней в один из вечеров, как она буквально засветилась от счастья и, позабыв обо всех обидах, подарила ему несколько расслабляющих часов, позволив сесть впритык рядом с собой.

<subtitle >* * *

Спустя трое суток после возвращения из Царства Хаоса, Кеншин наконец вернул себе ясность мысли и мог приступить к подготовке полноценного перехода на новый этап культивации.

Однако прежде, чем с головой окунуться в свой собственный прогресс, он решил ознакомиться с результатами прогресса своих сыновей, корректируя их программу тренировок и раздавая как похвалу, так и наставления.

Первым в списке не только его личных, но и интересов всего Клана Накаяма был Наваки. Его прогресс в постижении тайн загадочных искусств шиноби превосходил все известные примеры в истории, заставляя завистливо вздыхать всех, кто имел возможность ознакомиться с его достижениями.

Задачей Наваки в последние месяцы было планомерное повышение качества Контроля Чакры и неспешное освоение всех пяти элементов, с туманной, но все еще такой желанной перспективой освоения полноценной протоконцепции.

Именно поэтому он все еще не мог похвастаться бурным ростом в качественном выражении своей прогрессии, оставаясь на начале ранга элитного каге. Однако никто не смел недооценивать его возросшие навыки.

К этому моменту он сумел освоить четыре из пяти природных элемента и повысил показатель Контроля Чакры до шокирующих 98 %, что было просто немыслимо даже для шиноби, в чьих жилах текла кровь клана Сенджу.

Протоконцепции, являясь неким «половинчатым» решением в использовании полноценных Законов и Концепций, все же на две головы превосходили любой из пяти природных элементов, становясь пределом мечтаний для подавляющего большинства мудрецов клана Ооцуцуки.

Однако для своего талантливого сына Кеншин ставил эту цель, как программу минимум, оперируя не вероятностными, а временными значениями. Или проще говоря, вопрос стоял не в том «сможет ли», а в том «когда».

И все же срок нескольких месяцев для реализации подобной задачи (без положительного опыта освоения протоконцепций кем-то из членов Клана Накаяма) был слишком мал. И малая прогрессия Наваки на этом фронте не выглядела удивительной.

В остальном же Наваки, наконец, сумел полностью освоить Хирайшин и даже несколько усовершенствовать его, основываясь на мастерских знаниях фуиндзюцу. Превратив эту сугубо утилитарную технику в ужасающее орудие убийства.

В секунду застилая километровую площадь вереницей из телепортационных меток, Наваки мог уничтожить любого существующего элитного каге, не обладающего способностями, выходящими за рамки их собственного ранга.

С Ичиро, вторым по важности сыном всего Клана Накаяма, ситуация обстояла несколько проще и одновременно сложнее. Кеншин не ставил ему особых конкретных задач, и все еще не до конца понимал механизм его странной и выходящей за рамки логики прогрессии.

Будучи сыном от деревенской девушки Айи, Ичиро физически исчерпал свой потенциал еще на ранге джонина. Но невзирая на это, продолжал совершать прорывы один за другим, оставаясь в тройке сильнейших бойцов своего клана.

Сам же Кеншин подозревал, что в силу его статуса «первого сына», Ичиро обладает рядом скрытых Системных параметров, но как бы он не пытался раскрыть новые пункты в его «статусе» — ничего не удавалось.

Все, что оставалось ему, как отцу — это раз за разом хвалить старшего сына не только за мудрость, интеллект и исполнительность в управленческих делах клана, но и за шокирующую прогрессию, как в искусстве шиноби, так и в персональной способности Управления Пространством.

До революционного перехода с внедрением новых пространственных идей, нынешняя способность Ичиро к управлению пространством не выглядела настолько шокирующей, как в первые месяцы жизни в этом мире, и постепенно уступала все более и более раскрывающейся способности Пятьдесят Седьмого.

Контроль Гравитации — был единственной задачей и обязанностью тренировок Пятьдесят Седьмого, которых требовал Кеншин. Ниндзюцу, тайдзюцу и тренировка второстепенных характеристик — все это было неважно на фоне ультимативной способности к управлению гравитации. И робкий трепетный сын от Макото нисколько не подвел своего отца.

Ознакомившись с результатами тренировок Пятьдесят Седьмого в последнюю очередь, Кеншин получил заряд огромной гордости и не меньшей бодрости, не уставая расхваливать тихого и не хвастливого юношу.

Заполучив величайший дар отца в виде легендарного Тенсейгана, Пятьдесят Седьмой все это время в поте лица осваивал умопомрачительные способности этих волшебных глаз, сквозь громадную усталость повышая их интеграцию с собственным организмом.

День за днем, неделя за неделей, превозмогая жжение в глазах, он продолжал пользоваться способностями уникальных глаз, сперва просто разглядывая пейзаж на десятки километров вдаль, а затем и вовсе заигрывая с гравитационными волнами с их помощью.

По итогу, несмотря на то, что с времен Великого Турнира прошло немногим более двух месяцев, Пятьдесят Седьмой стал самым усилившимся с тех пор шиноби. Если в прошлой битве его потолком был Учиха Саске, то ныне он не видел никаких проблем в подавлении Девятихвостого, не сходя с места.

Его нынешний уровень владения глазами все еще не мог сравниться с Тонери, но используя свою предрасположенность к контролю гравитации, Пятьдесят Седьмой практически сравнялся с ним по уровню боевой мощи, уступая по многим ключевым параметрам, но на две головы превосходя его в управлении гравитацией.

Сам же Кеншин не мог не задуматься о том, что Пятьдесят Седьмой пошел по классическому пути развития «стеклянной пушки», способной как с легкостью уничтожить любого противника, так и с легкостью погибнуть.

Таким образом задачей Пятьдесят Седьмого на последующие три месяца стало освоение дополнительных методов защиты. Как тайдзюцу, так и фуиндзюцу с искусством формаций, дабы закрыть все его слабые стороны.

Кеншин же, на фоне успехов своих сыновей, получил заряд мотивации к собственным тренировкам и вознамерился совершить скорейший прорыв на этап Формирования Души, дабы не отставать от них в степени личной прогрессии.