CHAPITRE 809 - 814

Глава 809

Будучи провидцем, старый Жабий Мудрец Гамамару имел крайне скверное предчувствие задолго до начала противостояния с вторженцами. Однако имея огромную лояльность к Кеншину, и как и любое другое смертное существо, не желая верить во что-то плохое, он предпочел проигнорировать свое предчувствие, сосредоточившись на победных реляциях, исходящих от безмерно уверенного в себе Кеншина.

Являясь ярым сторонником невмешательства в причинно-следственные связи туманного будущего, в этот момент Гамамару больше всего на свете желал вернуться назад и все изменить, впервые оказавшись на месте одного из многочисленных паломников, умоляющих «всемогущего провидца» изменить естественный ход времени.

Цепь ужасающих картин, развернувшихся на глазах старого провидца, едва не ослепила его мудрые глаза, оставив в них едкую горечь густых слез. В этот момент убеленный сединами мудрый старик полностью лишился легендарного спокойствия, и с грозным рыком первым устремился в атаку.

— НЕТ!.. — Рефлекторно увеличившись в размерах и наполнившись огромной физической мощью, взвыл Гамамару, сфокусировав взгляд на белокожем длинноволосом вторженце, всей душой намереваясь разорвать его на куски.

*Пуф!*

Минуя грандиозную сеть фуин и формаций, которая оказалась полностью бесполезной, Жабий Мудрец в одиночку полетел к врагу. Спустя несколько мгновений он услышал множество хаотичных и разрозненных криков, и увидел силуэты Ичиро и Наваки, спешно обогнавших его в полете.

Глядя на взрослых юношей, равных или даже превосходящих по силе его самого, Гамамару испытывал к ним лишь гнев и презрение. Впрочем аналогичные эмоции он испытывал и в отношении себя самого.

Будучи верными соратниками Кеншина и обладая огромной коллективной мощью, каждый из присутствующих оказался полностью бесполезен, и не взирая на свое бахвальство и готовность к сражению с Ооцуцуки, все они, включая самых мудрых и статусных шиноби, были вынуждены молча смотреть на то, как враг безжалостно расправляется с их предводителем.

— …амару-сан! Гамамару-сан! — С трудом докричавшись до старого мудреца, выбил его из гневной задумчивости Ичиро, — Обеспечьте нашу безопасность! Мы должны помочь отцу!

— Понял, — Грубо ответил Жабий Мудрец. Вся его симпатия к талантливым, но бесполезным сыновьям Кеншина улетучилась, но даже так он не видел причин отказывать им в помощи.

— АРРР!.. УБЛЮДОК! — Злобно рычал Сорок Девятый, отталкиваясь от воздуха и догнав их всех с помощью открытия седьмых врат.

— Отец… Отец… — Видя угасающие глаза Кеншина, все еще находящегося в крепкой хватке Момо Шики, дрожащим голосом бормотал Сорок Седьмой. Его скорости не хватало для немедленного вмешательства, и он мог лишь дрожать от бессилия, со страхом предвкушая самое ужасное.

Хирузен, Данзо, Мифуне, Эй и двое Зверей-Защитников так же не остались в стороне и стремительно ринулись вперед. Однако если Хирузен и Звери-Защитники выкладывались по полной, то все остальные, и в особенности Миура Мифуне, плелись позади.

— НЕ СМЕЙ! — Взревел Сорок Девятый, видя как Момо Шики оплел тело Кеншина копной металлических волос и притянул к себе.

*Бум!*

— Ваш вождь мертв. Скоро вы последуете за ним! — Насмешливо глядя в наполненные слезами глаза сыновей Кеншина, отчеканил Момо, пнув угасающее тело ногой.

— Наваки, Сорок Девятый! Быстро! — Спешно скомандовал Ичиро и вместе с братьями немедленно сменил направление полета.

Наваки и Сорок Девятый немедленно нагнали старшего брата и, дотронувшись его плеча, в мгновение переместились на десять километров. Затем еще и еще, пока, наконец, спустя длительные восемь секунд не оказались у тела Кеншина.

*Шух, шух, шух!*

— Нинпо Соудзоу Сайсэй: Бьякуго но Дзюцу! — В считанные мгновения сложив несколько десятков сложнейших ручных печатей, воскликнул Наваки.

*Пуф!*

Его тело вспыхнуло чудовищным количеством чакры, а на руках, шее и груди образовались волнообразные узоры, спешно перетекающие к ладоням. Не прошло и полусекунды, как эти узоры перебрались на тело Кеншина, но внезапно были остановлены.

— Ч-что за?.. — Удивился Наваки и, внимательнее прислушавшись к сенсорным чувствам, едва не обомлел.

<subtitle >* * *

— Сдавайся, предательница! Род Шики обещает тебе справедливый суд! — Грозно заявил Кин Шики, внимательно осматривая слегка измененную внешность Кагуи.

Как и все представители расы Амацубито, ко всему прочему являющиеся благородными, Кагуя имела атласную белоснежную кожу, белые волосы и характерные уникальные глаза.

Как и у самого Кин Шики, глаза Кагуи были белыми, являя собой весьма редкий и уникальный вид Древнего Бьякугана, позволяющего повелевать всеми носителями более слабой версии этого додзюцу.

Внимательно осматривая внешность беглянки, Кин Шики не был удивлен широко известным чертам ее внешности. Однако в ней было и то, что удивило, и даже сильно встревожило опытного воина клана Ооцуцуки.

— Сдаться? Тебе?.. — Насмешливо ухмыльнулась она, глядя на здоровяка без капли прежнего страха.

— Т-твои рога… Не говори, что ты… — Задыхаясь от тяжести своих предположений, прошипел он.

— Тебя это не касается. Проваливай! Этот мир принадлежит мне! — Властно заявила она, выпустив грозную ауру самого пика ранга мудреца.

— Все верно… Нарост на лбу, большие бурые рога… — Все еще тяжело дыша и сжимая от ярости кулаки, прошипел Кин Шики, — Ты поглотила Плод Чакры!!! — В бешенстве взревел он.

*Шух!*

В это же мгновение странный нарост во лбу Кагуи резко раскрылся, явив миру ярко-красный глаз, украшенный девятью симметричными томоэ. Стоило глазу раскрыться, как спина Кин Шики покрылась потом, а страх в миг пересилил всю ярость, клокочущую в его груди.

— УБИРАЙСЯ! — Вспыхнув чудовищно-мощной аурой, грозно воскликнула она и резко взмахнула рукой.

*Цинь!*

*Треск!*

— Т-ты!.. — Испуганно воскликнул Кин Шики, с трудом отбив запущенный в него костяной шип. Однако даже так его багровая секира покрылась трещинами, а он сам был отброшен на несколько сотен метров, с трудом остановив полет.

*Шух…*

*Пуф!*

— Кха… — Болезненно ахнул здоровяк, рефлекторно взмахнув секирой наотмашь, но так и не сумел дать сдачи.

В его спине торчал увесистый костяной шип, а Кагуя, насмешливо ухмыляясь, расслабленно вышла из червоточины в километре от прежнего местоположения. В ее глазах горел огонь радости жизни, а белоснежное тело подрагивало от восторга.

— Ты мне не соперник… Но было бы неправильно убить сородича… — Покачала головой она, — С другой стороны… Отпустить вас обоих, чтобы вы пожаловались деду, я тоже не могу…

Наклонив голову на бок, словно о чем-то усиленно размышляя, Кагуя, казалось, искала ответ на сложный вопрос, неоправданно долго принимая решение. Спустя несколько мгновений она до чего-то додумалась, но была вынуждена спешно отвлечься и скрыться в червоточине.

*Шух, шух, шух!*

В следующее мгновение ее прежнее местоположение подверглось разгромной атаке острых когтей и металлических волос, обрушивших целую серию зверских ударов, пришедшихся на пустоту.

— А ты верткая… — Внимательно осматривая округу на предмет появления червоточины, пробормотал Момо Шики. Его тело гудело от силы и мощи, а на кончиках когтей и волос пылали сконцентрированные протоконцепции.

*Шух…*

*ЦИНЬ!*

На этот раз внезапная атака Кагуи не увенчалась успехом. Момо Шики являлся куда более сильным воином, и без труда отразил ее шип когтями на левой руке, в то время как правая рука устремилась к ее горлу, намереваясь его вспороть.

— АХ!.. — Испуганно воскликнула она и спешно напрягла все силы третьего глаза, встретившись взглядом с озверевшим сородичем.

*ПУФ!*

Когти Момо, намеревающиеся разорвать глотку проклятой изменнице, внезапно остановились, а сам он на мгновение продемонстрировал признаки полной дезориентации и прострации.

«Слишком опасно! Нужно уходить!» — Испуганно подумала она, все еще не желая сражаться с кем-то равным себе.

*Шух…*

Матово-черное полотно в пространстве вновь раскрылось, и Кагуя не раздумывая намеревалась в него шагнуть, как внезапно ощутила ощутила невидимую преграду, препятствующую входу в иное измерение.

— Уходить?.. Ты ведь не думала, что я позволю тебе уйти?.. — Послышался насмешливый возглас и, полуобернувшись, Кагуя задрожала от ужаса.

Глава 810

<subtitle >Минутой ранее

— Ч-что за?.. — Изумленно пробормотал Наваки, не веря своим глазам.

Вся мощь техники Бьякуго, сосредоточенная вокруг тяжело раненного тела Кеншина, внезапно утратила свою актуальность. Ветвистые черные узоры, намеревающиеся спешно ворваться в плоть и запустить клеточную регенерацию, застыли на месте, словно врезавшись в невидимую стену.

— Что происходит?.. — Тяжело дыша и с трудом сдерживая желание погнаться за врагом, прошипел Сорок Девятый и потерял дар речи.

К этому моменту Сорок Седьмой и Восемьдесят Третий так же приблизились к основной группе и замерли в неподвижности, шокировано глядя на немыслимую картину. Их сердца клокотали от вихря непередаваемых эмоций, а уголки глаз наполнились слезами.

Еще секунду назад тяжело раненное и наполненное очагами вражеской чакры угасающее тело Кеншина ныне выглядело совершенно иначе. Едкая, препятствующая регенерации чакра Момо Шики была рассеяна, а сквозные ранения спешно затягивались, обрастая розовой плотью.

— О-ОТЕЦ! — С криком бросился к нему Сорок Седьмой и лишь в последнее мгновение остановился, остерегаясь объятьями усугубить ранения.

— Т-ты жив! — Обрадованно воскликнул Наваки и едва не пошатнулся от облегчения.

Схожие эмоции испытывали все его сыновья. Каждый из них был в ужасе от одной лишь крамольной мысли о его возможной гибели и, испытав второе эмоциональное потрясение в краткий период времени, все они в той или иной степени ощутили нервные тики.

— Простите, что заставил вас волноваться. Вы все молодцы! — С улыбкой похвалил их Кеншин и хотел было похлопать ближайших из них по плечам, но посетовал на отсутствие обеих рук, регенерирующих не так быстро, как этого бы хотелось.

— Я не понимаю… — Одномоментно прокручивая в голове десятки версий и причин случившегося, растерянно пробормотал Наваки.

— Дело еще не завершено. Вы узнаете всё, но позже, — Успокоил их Кеншин и, наконец, похлопал Наваки по плечу восстановившейся правой рукой.

*Шух!*

Наваки, Сорок Седьмой, Сорок Девятый и даже подоспевший и замерший в шоке Двадцать Первый хотели было задать ему еще несколько вопросов, но на их изумленных глазах Кеншин попросту исчез.

Взгляды всех сыновей Кеншина были полны непонимания и растерянности. Всех, кроме Ичиро. И это не могло остаться незамеченным. Наваки немедленно наградил старшего брата внимательным взглядом, и чем больше он на него смотрел, тем сильнее изменялась мимика его лица.

— Ты знал… — Тяжело дыша, констатировал Наваки, — Знал, но не сказал…

— Каждый из вас сделал бы точно так же. Мы не имеем права на ошибку! — Решительно осадил его Ичиро, демонстрируя полное отсутствие сожалений.

<subtitle >* * *

Поддерживая неспешную регенерацию, Кеншин, окутав себя Невидимостью, стремительно совершал один пространственный прыжок за другим, преодолевая более пятнадцати километров за одно мгновение.

Ему понадобилось всего два прыжка, чтобы добраться до театра основного противостояния, но вместо того чтобы полностью сосредоточиться на воскресшей Кагуе, увлеченно беседующей с белокожим гигантом, Кеншин проигнорировал их обоих и телепортировался вниз.

*Шух, шух, шух…*

Еще три пространственных прыжка понадобилось, чтобы нагнать стремительно падающее вниз хрупкое худое тело Мадары. Поравнявшись с ним в воздухе и обхватив его телекинезом, Кеншин вздохнул с облегчением.

— Жив… — Прошептал он и радостно улыбнулся.

Глаза Мадары были блеклыми и практически безжизненными. Он слышал голос Кеншина, но вопреки своему желанию не смог сфокусировать на нем взгляд. Губы так же отказывались повиноваться его желаниям, и горло не могло издать ни один иной звук, помимо тягостного хрипа.

— Ни о чем не волнуйся. Ты жив, и лишь это имеет значение! — Обрадованно заявил Кеншин, после чего достал из хранилища старый, пожелтевший и начавший рассыпаться свиток.

Пространственные фуин являлись большой редкостью даже в клане Узумаки. Однако редкость и ценность пространственно-временных фуин нельзя было даже измерить.

За всю свою более чем стопятидесятилетнюю жизнь величайший мастер фуиндзюцу Узумаки Ямамото создал лишь три экземпляра свитка с незатейливым названием «Фуин Спасения». За две сотни лет один из них был использован, второй потерян, а третий попал в руки Кеншина в результате благодарности Зверей Защитников за свое освобождение от рабского клейма.

*Шух, шух, шух!*

И именно этот редкий и предельно востребованный свиток Кеншин не задумываясь потратил на спасение практически умершего Мадары, чья душа была практически отвязана от физического тела и в течении минуты намеревалась покинуть этот бренный мир.

— Отдохни… — Мягким голосом прошептал Кеншин, насильно загоняя испуганную и непослушную душу в крошечный разлом в пространстве.

По умолчанию в инструкции к использованию «Фуин Спасения» важнейшим пунктом была выделено добровольное согласие. Однако, будучи отчасти Высшим Демоном, Кеншин мог с легкостью игнорировать это условие, пользуясь своей властью над смертными душами.

*Пуф!*

Стоило хрупкому и наполовину разрушенному телу Мадары скрыться в защищенном и укрепленном пространственном кармане фуин, как Кеншин вновь издал вздох огромного облегчения, словно с его плеч свалилась целая скала.

Еще раз проверив крошечное карманное пространство и увидев внутри замороженное самим временем тело Учихи Мадары, Кеншин наконец смог сосредоточиться на финальной части глобального плана.

Действуя все это время в состоянии Невидимости, он все еще оставался незамеченным тремя чуткими представителями клана Ооцуцуки. Впрочем, в этот момент все они были настолько заняты, что попросту игнорировали всё и вся, в том числе приближающихся шиноби Земли.

*Шух, шух, шух…*

Вернувшись к исходному положению в три пространственных прыжка, Кеншин завис на месте и с интересом принялся наблюдать за развернувшейся битвой, подмечая все новые и новые уникальные особенности не только мудрецов, но и представителей высшей знати расы Амацубито.

На его глазах Кагуя играючи расправилась с Кин Шики, всадив ему костяной шип под лопатку и в мгновение уничтожив скопление внутренних органов, включая одно из двух сердец, вынудив здоровяка выбыть из боя и спешно заняться подавлением протоконцепции смерти и разложения.

Решив подождать и понаблюдать еще немного, Кеншин с интересом взглянул на спешно примчавшегося Момо Шики, и всерьез насторожился при виде полного отсутствия навыков боевых искусств у Кагуи.

Тем не менее благодаря огромной скорости она все же сумела избежать стремительной атаки когтей и волос противника, уйдя в иное измерение. Ее белые глаза пылали озлобленностью, а небольшие роговые наросты над бровями придавали дополнительную ясность всей мимике ее лица.

*Цинь!*

Видя примитивную контратаку Кагуи, Кеншин не мог не нахмуриться от ее полной боевой профнепригодности, и глядя на то, как когти Момо намереваются разорвать ее глотку, он уже было хотел вмешаться, но узрел открытие третьего глаза.

*Пуф!*

«Любопытно… Скопище концепций. Неужели это прародитель Шарингана и Риннегана?..» — С интересом размышлял он, глядя на Момо, погруженного в кратковременное гендзюцу.

«Слишком опасно! Нужно уходить!» — Воскликнула про себя Кагуя, всерьез испугавшись сражаться с равным противником, и это стало сигналом к действию.

— Уходить?.. Ты ведь не думала, что я позволю тебе уйти?.. — Насмешливо сказал Кеншин, приблизившись к ней на расстояние вытянутой руки и полностью заморозив окружающее пространство.

— Т-ТЫ! — В ужасе выпучив белые глаза, воскликнула Кагуя и рефлекторно взмахнула рукой, направив костяной шип ему в грудь.

*Пуф…*

— Любопытно… Не против, если я оставлю его себе?.. — Протянув руку и взяв застывший костяной шип, пробормотал Кеншин.

— Э-это… — Послышался дрожащий и отчасти испуганный возглас Момо Шики, — Это невозможно! Ты жалкий дикарь! У тебя не может быть Домена!!!

<section >

<title >

Глава 811

— Ублюдок! Ты выжил! — Грозно воскликнула Кагуя, всеми силами пытаясь отстраниться и сбежать, но сколько бы она не пыталась, ее тело совершенно не двигалось в пространстве, а способности оказались бессильными.

— Специфически, но все же красива… — Задумчиво пробормотал Кеншин, игнорируя назойливые крики Кагуи и Момо.

Впервые увидев легендарную Ооцуцуки Кагую вживую, он не мог отказать своему любопытству и с интересом осмотрел ее внешние данные, подмечая все различия с ее нарисованными изображениями.

При весьма высоком росте в 195 сантиметров Кагуя выглядела на редкость хрупкой и безобидной. По крайней мере так ее видел сам Кеншин, не ощущая той угрозы, которую чувствовали все шиноби Земли.

Болезненно-белый цвет ее кожи нисколько его не удивил, ибо был ожидаемым и предсказуемым. Однако длинные (превышающие ее собственный рост) белоснежные волосы — придавали ее облику сказочный шарм, приковывая заинтересованный взгляд Кеншина.

Однако, что заинтересовало его больше всего — так это пара увесистых, бурых, и слегка приплюснутых рогов, вырывающихся из копны волос прямо на макушке. Со стороны они походили на пару ушей встревоженного кролика, и вне всяких сомнений являлись главным украшением экзотической красоты иноземной пришелицы.

— Что ты сделал?! Немедленно прекрати! — Зарычала Кагуя и вновь запустила в него шипами из обеих рук.

*Пуф, пуф…*

Оба шипа так и не добрались до головы Кеншина, застыв в пространстве и постепенно развалившись в труху, от чего белые глаза Кагуи едва не полезли на лоб, а пышущее желанием жить сердце забилось в бешенном ритме, призывая хозяйку к спешному и трусливому бегству.

— Отвечай, дикарь! — Грозно воскликнул Момо Шики, пылая яростью от унизительного игнорирования со стороны ничтожного человека.

— Не мешай, — Отмахнулся от него Кеншин, не удостоив его даже своего взгляда. Вместо этого он с нескрываемым интересом продолжал смотреть в белые, отчасти испуганные глаза Кагуи.

*Шух, шух, шух…*

В этот момент, наконец, прибыли члены Альянса Защиты Земли, единым кулаком готовые вступить в схватку с врагом, и все как один замерли в немом шоке. Из-за витающей вокруг ауры троих мудрецов и колеблющихся векторов пространства никто из них до пересечения эфимерной черты в пятьсот-семьсот метров не мог видеть тонкости происходящего, и картина стоящего в шаге от «Разрушительницы Миров» Кеншина — поразила сознание всех союзников.

— К-Кеншин! — Содрогнувшись всем телом, воскликнул Хирузен.

— Невозможно! — Шокировано прохрипел Белый Змей, едва не выскользнув из пластинчатой брони от рефлекторного содрогания всех участков тела.

— Не вмешивайтесь. Вы здесь лишние, — Безэмоционально констатировал Кеншин, взглядом предостерегая их от совершения глупостей.

Кагуя тем временем обратилась к силе Десятихвостого и, одолжив у него около пяти процентов чакры, резко раскрыла третий глаз, уставившись им на Кеншина, ни секунды не сомневаясь в своей беспощадности.

*Шух!*

— Хорошая попытка, но не сработает, — С небольшим разочарованием глядя на внешне привлекательную, но отвратительную внутри женщину, сказал он.

Несмотря на чудовищную мощь Ринне Шарингана, ипостась Высшего Демона минимизировала опасность его воздействия, а способности Системы и класса Патриарх и вовсе делали ключевую способность этих глаз бесполезной. Ибо, если что и могло проигнорировать незыблемость правил и законов Системы, то Ринне Шаринган был от этого бесконечно далек.

— Ты все это время скрывал свою силу… — Сжимая заостренные зубы, прошипела Кагуя, с трудом сдерживая инстинктивное презрение к представителю «низшей расы».

Однако врожденная пугливость и желание жить были куда более сильными, нежели давняя злоба на Кеншина, как главного виновника в крахе реализации ее долгожданного плана.

— Вы оба, — Властно заявил Кеншин, окинув взглядом Момо Шики и едва оправившегося от тяжелого ранения Кин Шики, — Я не хочу вражды с вашими сородичами, поэтому даю вам шанс уйти.

Его слова были мёдом для жаждущих спасения ушей Кагуи. Она находилась в шаге от того, чтобы преступить через себя и пообещать Кеншину лояльность, но теперь, зная неукротимый нрав своих сородичей, она не могла дождаться схватки, готовясь к решительному побегу за миллиарды и триллионы километров от столь страшного врага.

— А ты, — Повернув голову и устремив свой взгляд на Кагую, добавил Кеншин, — С этого дня становишься моей собственностью. Возражения не принимаются.

— Ч-ЧТО?! — В неверии прошипела она. Ее пышные волосы в мгновение вздыбились, белые глаза спешно сузились, подсветив самое уязвимое место в теле Кеншина, и туда немедленно были брошены четыре костяных шипа.

«Это шанс!» — Насмешливо оскалившись от осознания недальновидности противника, мысленно воскликнул Момо Шики и, пользуясь ситуацией, скооперировался с противницей для уничтожения еще более опасного врага.

— Кеншин! Берегись! — Встревоженно прокричал Белый Змей, будучи единственным из шиноби Земли, кто увидел замыслы и движения врага.

*Шух!*

В то же мгновение, когда четыре сокрушительных шипа, наполненных связкой протоконцепций «Смерти» и «Разложения», приблизились к телу Кеншина, казалось бы, вынудив его всерьез озаботиться своей защитой — Момо приблизился к нему на расстояние вытянутой руки и намеревался отсечь ему голову ударом своих острых когтей.

*Пуф!*

— ААА!.. — Послышался болезненный, агонизирующий вопль, и никто из присутствующих, включая Кагую, не мог поверить своим глазам.

Ужасающий и казалось бы совершенно непобедимый воин клана Ооцуцуки, всего пять минут назад избивавший Кеншина, ныне выглядел ужасающе жалко. Половина его роскошных металлических волос отсутствовала, а на месте правой руки до самого локтя зияла пустота.

— С-старший! — В неверии воскликнул Кин Шики и, невзирая на последствия ужасного ранения, материализовал в руках багровую секиру и самозабвенно ринулся мстить.

*Шух!*

*Пуф!*

— Кха… — Болезненно ухнул здоровяк и, остановившись на полпути, разжал руки, отпустив секиру. В его груди зияла сквозная дыра, а на месте второго сердца была пустота.

Никто не заметил предмет атаки. Даже Кагуя и Момо видели лишь серебристую вспышку между Кеншином и здоровяком, однако, как бы они не старались, исследовать и изучить это действие не представлялось возможным.

— Тебе хватит и этого, — Безэмоционально констатировал Кеншин, после чего повернул взор на тяжело раненного Момо и добавил, — Забирай своего товарища и проваливай.

И хотя он не обладал четкой информацией о статусе Момо и Кина, но знал что их убийство с высокой долей вероятности разгонит маховик конфликта с кланом Ооцуцуки и постарался по возможности этого избежать.

— Непростительно… Ты посмел ранить сынов великого рода Шики… НЕПРОСТИТЕЛЬНО! — Взревел Момо. Однако вместо того, чтобы вновь атаковать Кеншина, он ринулся к своему товарищу.

Впервые за всю свою жизнь он чувствовал себя таким униженным. Он и ранее получал подобные ранения, но никогда не был так сильно ранен от рук представителя низшей формы жизни, которого еще недавно считал абсолютным ничтожеством.

Тысячи лет клан Ооцуцуки (и раса Амацубито в частности) культивировали пренебрежение ко всем иным расам, не сумевшим породить Бога. Лишь иноземцы, находящиеся под протекцией Бога, считались равными гордым Амацубито. Все остальные (будь это даже иноземный мудрец) считались в лучшем случае третьесортными, и не пользовались уважением даже в глазах слабых и бездарных представителей расы «Небесных».

Совокупность гордости, помноженной на личные амбиции и нежелание сдаваться перед лицом величайшей удачи в своей жизни — сыграли ключевую роль в принятии финального решения, и Момо Шики вознамерился биться до конца.

*Шух…*

— Прости, брат. Ты знаешь правила, — Переместившись к замершему в неподвижности гиганту, холодно сказал Момо.

Кин Шики в этот момент был похож на человека, пережившего сердечный приступ. Его глаза были расфокусированы, дыхание прерывалось, а физическое состояние было близким к гибели.

— Ух… — Не в силах вымолвить и слова, тяжело буркнул Кин Шики и опустил голову, подставившись под раскрытую ладонь старшего товарища.

*Шух, шух, шух!*

Совершив несколько странных действий и положив ладонь на голову здоровяка, Момо на несколько мгновений закрыл глаза. На его полуобнаженной груди вспыхнул неведомый узор, засветившись слабы, голубым свечением, а в руке забурлил поток множества различных энергий.

— Я бы мог убить тебя сотню раз, пока ты медлишь. Но все же хотелось бы получить хорошую грушу для битья на свою арену. Прежние стали совсем бесполезными… — Вздохнул Кеншин, с интересом дожидаясь завершения ритуала.

Тем временем в ладонь Момо из головы здоровяка стремительно перетекал бурный поток жизненной силы, чакры, энергии души и даже одной протоконцепции, усваиваясь в его теле при помощи странной и очень могущественной фуин, окутавшей все его тело вереницей черных узоров.

Все это продолжалось около секунды, но для шиноби в ранге мудреца секундные промедления во время боя были непозволительной роскошью. Впрочем Момо Шики совершенно не оценил любезности Кеншина и, завершив метаморфозу, открыл наполненные гневом и яростью глаза.

Глава 812

Оказавшись в сложном и казалось бы безвыходном положении, Кагуя с едва скрываемой радостью предвкушала грядущую стычку Момо и Кеншина. Ей было плевать, кто из них победит, но имея полное представление о жертвенном ритуале «Поглощения» рода Шики, она нисколько не сомневалась в том, что сражающиеся идиоты дадут ей возможность сбежать.

Из всех присутствующих она не видела никого, кто бы мог помочь Кеншину в ее удержании и, более того, смог бы ее пленить. Лишь Хирузен, Данзо и Белый Змей заслужили осторожный учёт с ее стороны, но даже так это было продиктовано отнюдь не объективным соотношением сил, а всего-навсего ее врожденной трусостью.

«Ну же, атакуй его, идиот!» — Мысленно взмолилась она, глядя на завершение трансформации Момо.

Закончив метаморфозу, Момо Шики принял весьма диковинный и угрожающий облик. Его белые рога сменили цвет на темно-бурый, кожа покрылась сетью черных переплетающихся узоров, а склеры всех глаз стали желтыми. Вдобавок ко всему на лбу появился овальный нарост, который в следующее мгновение распахнулся и явил всем ярко-красный глаз.

*Пуф!*

— Кин… — Тяжело дыша, прошипел Момо и уставился на Кеншина безумным взглядом, — Ты заплатишь… ТЫ УМРЕШЬ!

— Неужели?.. — Усмехнулся Кеншин, с интересом разглядывая его новый облик и подмечая для себя ключевые опасности.

*Шух!*

Не теряя ни мгновения, подгоняемый внутренней яростью, Момо Шики незамедлительно ринулся в очередную атаку, параллельно скапливая в ладони правой руки гигантское количество уникальной и гораздо более мощной чем прежде чакры.

— О-отпусти! — Испуганно воскликнула Кагуя, не желая оказаться на пути этой атаки, но могла лишь с трудом двигать руками и ногами, будучи замороженной в пространстве.

«Опасно…» — Нахмурился Кеншин и, не желая более сдерживаться, немедленно отправил Ци Платинового Ядра в атаку.

*Шух!*

Скорость Ци Ядра превосходила даже скорость Момо в состоянии метаморфозы. Он с трудом увидел приближающийся платиновый блеск, но все же сумел спешно выставить перед собой правую руку с практически законченной техникой.

*БУМ!*

Раздался грандиозный взрыв, и Момо был отброшен прочь на несколько сотен метров. Его правая рука была изувечена, но активно регенерировала. Ци Ядра, встретившись с мощью могущественной чакры, множества природных элементов, и нескольких протоконцепций, все же не смогла продвинуться дальше, оказавшись уничтоженной во взаимном взрыве.

— Бесполезно, — Насмешливо сказал Кеншин и отправил еще один платиновый сгусток в атаку.

*Шух!*

Момо был вынужден подавить свою ярость и спешно выставить перед собой левую руку с открывшимся Риннеганом. Ему было достаточно двукратной демонстрации мощи этой загадочной техники, чтобы оценивать ее предельно серьезно даже в столь могущественном и опьяняющем состоянии.

*Пуф!*

Ци Ядра, сжатое в форму тонкой острой иглы, было в шаге от того, чтобы разорвать в клочья выставленный Риннеган вместе с рукой. Однако в трех сантиметрах от глаза оно внезапно застыло и начало искривляться, изгибаться и таять.

— АРРР!.. — Оскалившись, зарычал Момо, с трудом поглощая странную технику врага. Впервые в своей жизни он столкнулся с настолько непостижимым видом энергии и пребывал в полном шоке от попыток осмыслить ее происхождение.

— Хм… неужели ты его поглотил?.. — Удивился Кеншин, глядя на него, как на человека, добровольно сунувшего палец в розетку.

— Твои дикарские техники — это ничто! — Вспыхнув грозной аурой, прорычал Момо, но в следующее мгновение осёкся.

Все его тело бросило в жар, а спина покрылась холодным потом. Сперва задрожала его правая рука, а затем и все остальные конечности. В его глазах промелькнул испуг, а вся чакра в теле пришла в движение.

*Пуф, пуф, пуф…*

Словно иммунные клетки организма, чакра единым потоком выступила на подавление осколка диковинной вражеской энергии. Единственным способом борьбы с подобными явлениями было примитивное выжигание, причем по крайне невыгодному «курсу» даже для такого элитарного типа чакры. Более того, вся борьба происходила внутри тела Момо, отчего страдала вся затронутая плоть от клеточного, до молекулярного уровня.

Разрушенное более чем наполовину Ци Ядра чувствовало себя в теле врага, как лис в курятнике, и несмотря на сильное ослабление и перманентное давление со стороны более слабой, но многократно превосходящей в объеме чакры — как следует испортило жизнь и здоровье Момо, разрушив около пяти процентов всех взаимосвязей ДНК в его теле, навсегда сделав его калекой.

— Кха-кха-кха… — Скрючившись, закашлялся Момо Шики. Даже устранив все видимые последствия от вражеской атаки, он все еще чувствовал себя крайне скверно, но не мог осознать причин своего болезненного самочувствия.

— Что ты с ним сделал?.. — Испуганно поинтересовалась Кагуя, опасаясь получить аналогичную атаку в свой адрес.

— Ничего, что бы помешало ему совершить самоубийство, — Безрадостно ответил Кеншин. Он до последнего не желал идти по именно этому варианту возможного будущего, но не имел возможности на это повлиять.

— Жал-кха-кха… Жалкий дикарь! Твои техники — ничто! Взгляни на истинную мощь клана Ооцуцуки! — С трудом уняв кашель, прошипел Момо Шики. В этот момент его разум находился в полнейшем смятении, а сознание отказывалось принимать реальность, в которой представитель низшей формы жизни с захудалой планеты оказался сильнее двух гордых сынов рода Шики и клана Ооцуцуки.

*Шух!*

Выставив перед собой обе руки, Момо сосредоточил в каждой из них Первородный Огонь и Первородную Молнию, соответственно. Ожидая выполнить обе техники так же просто, как бросить камень — Момо Шики был неприятно удивлен, обнаружив заметную деградацию собственных тенкецу, и общее ухудшение всех функций организма, словно механизм единой и слаженной структуры был беспощадно разрушен, и все функции выполнялись с большой задержкой.

— Энкуренай! — Прошипел он, наконец, сформировав в шар Первородного Пламени в правой руке и запустил его в Кеншина.

— Райбункатсу Тенчи! — Следом воскликнул он и запустил во врага целый сноп Первородных Молний.

*Шух!*

К удивлению Кагуи и Кеншина, Момо Шики незамедлительно ринулся вслед за выпущенными техниками, спешно вливая огромные объемы чакры в ладонь правой руки и формируя гигантский темно-лиловый шар из чакры первородных элементов и протоконцепций.

*Бум!*

Шар Первородного Огня был разбит в нескольких сотнях метров от местоположения Кеншина очередным Ци Ядра, окутав всю округу гигантским морем пламени, отчего шокировано наблюдающие шиноби Земли были вынуждены спешно отступить прочь.

*Бззз!..*

С Первородной Молнией все обстояло несколько сложнее. Кеншин не имел возможности уничтожить все стремительные вспышки на удалении, и был вынужден всерьез напрячься и перехватить их своим Доменом.

*Шух!*

В тот же момент, когда Кеншин перехватил последнюю молнию, Момо Шики уже находился в десяти метрах от их с Кагуей местоположения, держа в руке огромный темно-лиловый шар.

— О-ОТПУСТИ! — Взвыла Кагуя, задрожав всей душой перед мощью этой техники.

Кеншин ничего не ответил и, лишь сменив свое местоположение в пространстве, заслонив своим телом Кагую, приготовился встречать последнюю атаку врага, нисколько не колеблясь в решении его убить.

Не будь он ограничен в передвижении и обладай он Доменом радиусом более чем два метра — никаких проблем с финальной атакой Момо бы не возникло. Однако необходимость оставаться на месте и ни в коем случае не отпускать из контроля Кагую — накладывала дополнительную сложность на и без того непростую битву.

— УМРИ! — Глядя на него безумным взглядом, зарычал Момо Шики и, выставив перед собой правую руку, на полной скорости устремился в атаку.

*Шух!*

Из тела Кеншина вновь вылетело Ци Ядра и, оставляя за собой лишь платиновый росчерк, безжалостно нацелилось прямо в голову врага, практически полностью исключив возможность уклонения на столь маленькой дистанции.

Кагуя тем временем, с дрожащим сердцем наблюдая за их противостоянием, до дрожи боялась за свою жизнь. Глядя на спину стоящего перед ней Кеншина, она прокручивала в голове множество мыслей, сжимая белые кулаки.

Кульминация финальной атаки врага полностью прошла по плану Кеншина. Момо, потеряв рассудок от злобы, с безумным взглядом стачивал мощь своей техники о его Домен, пока наконец не лишился головы.

Сам же Кеншин был вынужден направить все свое внимание и контроль на противостоянию целому вороху раздражающих протоконцепций, пока Ци Ядра, наконец, не разорвало голову врага. Однако стоило ему лишь помыслить об облегчении, как он ощутил чудовищную боль.

*Пуф!*

— Кха… — Рефлекторно закрыв глаза и содрогнувшись от ужасной боли, застонал он.

— Сдохни, ублюдок! — Зарычала Кагуя, держа в руке костяной шип, наполовину загнанный в спину Кеншина.

<section >

<title >

Глава 813

Боль, причиняемая протоконцепциями Смерти и Разложения, превосходила всю испытываемую ранее Кеншином физическую боль и могла быть сравнима разве что с духовной.

Будь у него земля под ногами в этот момент — он вне всяких сомнений потерял координацию, ибо повреждения были столь высоки, что все нервные окончания позвоночника были полностью подавлены, а едкая отрава двух протоконцепций спешно расходилась дальше, уничтожая взаимосвязи во всех клетках организма, до которых сумела добраться.

— Не сдох?! — Удивилась Кагуя, не ожидав, что хрупкое и ничтожное человеческое тело может пережить прямое столкновение с Пепельной Костью, ибо даже куда более крепкое и совершенное тело Кин Шики было в одном шаге от гибели.

*Шух!*

Резко создав в левой руке еще одну Пепельную Кость, она вознамерилась закончить начатое и размахнувшись нацелилась в затылок Кеншина, страстно желая расправиться с ним, пока он пребывает в состоянии болевого шока.

*Пуф!*

— А?.. — Удивленно ахнула она, внезапно ощутив невероятное давление на все свое тело и будучи не в силах двинуть левой рукой ни на миллиметр.

В этот момент все тело Кагуи наполнилось ужасом. Активность Домена напрямую демонстрировала сохранение части сознания и знаменовала полный провал планов Кагуи.

— Не сдох… — Тяжело дыша, морщась от боли, ответил Кеншин, с трудом повернувшись к ней лицом.

Увесистый костяной шип, торчащий из его спины, к этому моменту был полностью изолирован и спешно уничтожался пусть и ослабшим, но все еще могущественным Доменом.

Две прото-концепции, внедренные в его тело и нацеленные на разруху и уничтожение, были подавлены Ци Ядра, планомерно разрушаясь под напором куда более совершенной концепции Противостояния.

— Я… Н-не убивай! — Задрожала Кагуя, ощущая полное бессилие. Ее белые глаза были полны страха, а тело дрожало в предвкушении ужасающих последствий.

Будучи безжалостной и подлой женщиной, она прекрасно знала, какой бывает расплата за попытку убийства. На мгновение представив себя на месте Кеншина, она мысленно вынесла себе вердикт, задрожав от ужаса.

— Не убью, — Хмуро прошипел он, все еще не оправившись от боли и последствий.

Услышав его слова, Кагуя вздрогнула всем телом и испытала несказанное облегчение. Малодушие и трусость не позволяли ей даже помыслить о том, чтобы умереть от рук представителя расы рабов, которые должны были служить и почитать свою богиню.

— Клан Ооцуцуки не простит убийство Благородных… Тебе потребуется моя помощь для защиты этого мира! — Все еще ощущая большое давление и опасаясь, что Кеншин может внезапно передумать, предложила она.

— Ты права, — Кивнул Кеншин, зародив в ее душе огонь несказанной радости, а в разуме новые мысли о побеге и предательстве. Однако она пришла в полное недоумение, стоило Кеншину продолжить, — Твоя помощь мне действительно очень понадобится. Ты непременно родишь талантливых потомков.

— Ч-что ты сказал?.. — В неверии выпучив глаза, прошипела она и мгновенно все осознала, — Нет! Этого не будет! Я никогда не стану твоей женой!!! — Взревела она и вновь обратилась к чакре Десятихвостого, пытаясь силой вырваться из Домена.

— Женой?.. — Усмехнулся Кеншин, — Не женой, а собственностью.

— УБЛЮДОК! — В ярости взревела она, напрочь позабыв о прежнем страхе.

Несмотря на то, что даже по меркам клана Ооцуцуки Кеншин благодаря своей силе уже не мог считаться непримечательным рабом и при прочих равных мог добиться весьма больших высот на позиции талантливого иноземца, но ни один из Благородных никогда в жизни не отдал бы за него свою дочь. И Кагуя в рамках своего воспитания и непомерной гордости воспринимала это как глубоко унизительный ультиматум.

Однако несмотря на то, что для большинства Благородных подобное унижение было бы хуже смерти, Кагуя все же была глубоко трусливой и малодушной представительницей своего народа, отчаянно цепляясь за жизнь там, где другая давно взорвала в своем теле Бомбу Хвостатого и похоронила себя вместе с врагом.

— Это бесполезно. Побереги силы, они тебе еще понадобятся, — Безразличным тоном сказал Кеншин, и Кагуя замерла в страхе.

*Шух, шух, шух!*

— Ч-что ты задумал?! — Взревела Кагуя, видя как из его тела вырвались шесть золотых цепей, устремившись к ее телу, — НЕ СМЕЙ! — Зарычала она и принялась неистово сопротивляться.

*Пуф, пуф, пуф!*

Едва прикоснувшись к ее коже, цепи принялись лопаться и распадаться на осколки из чакры, не имея никакой возможности подавить сильную и могущественную владычицу в ранге мудреца.

— Посмею. Еще как посмею, — Хмуро заявил Кеншин и, протянув правую руку, решительно дотронулся до ее головы.

*Шух!*

— Ааа!.. — От шока и неожиданности закричала она, выпучив глаза. Не в силах двигаться, она лишь могла сверлить его безумным взглядом трех глаз, страстно желая наложить на него гендзюцу.

— Советую не сопротивляться. Не хотелось бы еще сильнее усугубить нашу первую встречу, — Сказал Кеншин, неспешно вливая Первородную Ци в ее тело.

— Захлопнись! — Оскалившись, зашипела она, обнажив белоснежные клыки.

В ответ на ее агрессию Кеншин лишь неудовлетворенно покачал головой и усилил давление Первородной Ци, планомерно подавляя ее могущественную чакру и намереваясь изолировать весь очаг.

*Шууух!*

— УБИРАЙСЯ! — Гневно взвыла Кагуя, вспыхнув бурным потоком мощной чакры Десятихвостого, начав теснить Первородную Ци.

— Сопротивлением ты лишь нанесешь себе больше травм и боли, — Покачал головой Кеншин и с явной неохотой выпустил Ци Ядра.

*Пуф!*

— ААА!.. — Послышался болезненный вопль и, задрожав всем телом, Кагуя немедленно сдалась.

Боль от проникновения в тело вражеской Ци Ядра (и в особенности Ци Платинового Ядра) лишь немного уступала боли от ранения Пепельной Костью. И Кагуя, будучи крайне посредственной воительницей, не сумела выдержать ее и секунды.

Стоило ей сдаться, как боль тут же исчезла, а Ци Ядра было спешно отозвано обратно. Кеншин очень не хотел увечить и калечить мать своих будущих детей, и несмотря на жгучее желание расквитаться с ней за все злодеяния, он был вынужден вести себя предельно милостиво, дабы минимизировать социальные конфликты и психологические травмы своих детей в будущем.

*Шух, шух, шух…*

Золотые Цепи вновь вылетели из его тела, и в этот раз без малейшего сопротивления окутали обессиленное тело Кагуи, точечно подавляя ее многочисленные тенкецу. Следом материализовалась груда золотого песка, облепившего ее тело по контуру.

— Восемьдесят Третий! — Решительно подозвал Кеншин к себе сына и, после того как он примчался, добавил, — Запечатай.

— Е-есть! — Дрожащим голосом отрапортовал Восемьдесят Третий и принялся вручную мастерить уникальную печать с учетом всех обстоятельств.

— Уже можно?.. — Поинтересовался Хирузен, на что Кеншин молчаливо кивнул.

— Невероятно! Ты действительно их одолел! — Со взглядом глубокого уважения и восхищения воскликнул Четвертый Райкаге, поспешивший засвидетельствовать свое почтение.

— И впрямь впечатляюще. Поверг троих мудрецов в бою… — Вздохнул Шимура Данзо, с неохотой признавая заслуги Кеншина.

— Ха-ха-ха! А я вам говорил! Этот юноша величайший провидец из когда-либо живших на Земле! — Радостно захохотал Гамамару, едва не прыгая от восторга.

— Что теперь?.. — Хмуро спросил Белый Змей-Мудрец, не испытывая большой радости от случившегося, — Ооцуцуки это просто так не оставят…

— Я знаю, — Ответил Кеншин.

— Т-ты уверен, что стоило их убивать?.. — С едва скрываемым страхом в голосе спросил Мифуне, как и все остальные позабыв про формальности и этикет, — Теперь из-за тебя нас всех убьют!

— А?.. — Удивленно покосился на него Хирузен, до этого с интересом рассматривающий обезглавленное тело Момо. Даже Данзо был удивлен подобному заявлению, едва не покрутив пальцем у виска от недальновидности Мифуне.

— Уверен, что не стоило, — Согласился с ним Кеншин, — Однако это зависело не от меня.

— Ты мог запечатать их, вместо этой бесполезной твари! Или отдать им ее в обмен на нашу общую безопасность! — Набравшись больше смелости, сжав кулаки, гневно заявил Миура Мифуне.

— Запечатать их двоих?.. Слишком опасно, — Покачал головой Кеншин, — Вот если бы ты и твой Союз Самураев взяли на себя хотя бы одного… — Усмехнулся он, весело подшучивая над стариком и нисколько не гневаясь.

— Т-ты сам нам не позволил! К чему было нас удерживать, а самому подставляться под удары?! Из-за твоих глупых игр мы потеряли сильного бойца и союзника! — Чувствуя дозволенность, гневно прошипел Мифуне.

Услышав потерях, все присутствующие неприятно изменились в лице и заметно погрустнели. Несмотря на давний конфликт, даже Хирузен сожалел о гибели Мадары, не желая ему такой судьбы. В особенности, когда тот пал в бою, защищая их общую Землю.

— Не потеряли. Мадара все еще жив, — Серьезным тоном заявил Кеншин, шокировав всех присутствующих, — Мои «глупые игры» сохранили вам жизнь. А что касается потерь Мадары — это наше с ним личное дело.

— Ж-жив?! — Куда сильнее остальных, изумилась Кацую, ибо она, будучи превосходной целительницей, лучше всех знала последствия от извлечения Десятихвостого.

— Жив, — Кивнул Кеншин, — Если хотите обсудить что-либо еще, сделаем это на Совете через два дня.

Мысленно подозвав сыновей и приказав Ичиро взять с собой одного, Кеншин окутал Доменом восьмерых, и телепортировался прочь, не став прощаться ни с кем из присутствующих.

<section >

<title >

Глава 814

<subtitle >Система Белого Демона

<subtitle >Планета Белого Глаза

Вот уже несколько дней подряд Шики Гакуро был сам не свой. Он не мог конкретизировать свои ощущения, отчего стал еще более раздражительным, чем прежде.

Его подчиненные и слуги списывали все это на последствия прерванной медитации и мягко намекали старику о возвращении к прерванному действу, дабы минимизировать вероятность гневных срывов.

В особенности в этом были заинтересованы высокопоставленные члены рода, умоляя и задабривая Великого Дедушку не заниматься делами рода, а сосредоточиться на отдыхе. Ибо старый ворчливый Полубог мог взбеситься по любому поводу и безжалостно наказать любого из своих прямых и непрямых потомков.

Гакуро и сам прекрасно понимал, что его присутствие на еженедельном совете старейшин глубоко напрягает и нервирует уже немолодых пра-пра-правнуков, от чего те все чаще и чаще начали испытывать проблемы с сердцем и регулярно обзаводились все новыми неизлечимыми болезнями.

За последние два месяца он появился на совете старейшин лишь раз, но даже так, одного неосторожного слова старейшины Чоу было достаточно, чтобы взбесить Гакуро, и лишь юная Юки сумела успокоить деда, попросив его не лишать перепуганного Чоу статуса старейшины.

С тех пор Гакуро предпочитал жить на одиноком холме, большую часть дня занимаясь успокаивающим садовничеством и не желая уходить в медитацию до возвращения двух его доверенных подчиненных.

Сидя на деревянной скамье у себя в саду и держа в руке изящную кружку с голубоватым отваром внутри, Гакуро в очередной раз пытался успокоить нервы, не желая делать ничего, что бы могло его взбесить.

*Шух!*

Внезапно его тело словно поразило молнией. Прикрытые в полудрёме лиловые глаза резко раскрылись, а руки дрогнули, упустив кружку с чайным отваром. На несколько секунд его взгляд стал пустым, словно старик находился где-то еще, пока наконец всю округу не заполнило мощное давление.

*Треск… Треск…*

Камни, деревья и даже окружающая земля начали неистово дрожать и трескаться, а диковинные рыбы в большом и роскошном пруду в одно мгновение превратились в фарш, окрасив голубой водоем в красный цвет.

— Мертвы… — Сидя без движения, с подрагивающей челюстью констатировал Гакуро.

В этот момент его разум атаковали тысячи самых разнообразных мыслей, а эмоции сменялись одна на другую. В одночасье потеряв двух мудрецов, включая кандидата на пост следующего главы рода — Гакуро испытал смятение.

Потеря даже одного мудреца считалась большой новостью для всего клана Ооцуцуки и незамедлительно облетала все ближайшие планеты, затрагивая даже отдаленные звездные системы. А потеря двух и более — неизбежно попадала в поле зрения самого Бога.

*Шух, шух, шух!*

— Г-господин! С вами все в порядке, господин?.. — Осторожно поинтересовался глава элитной охраны рода Шики в ранге мудреца.

— Дедушка! Что случилось?! Тебе плохо?! — Послышался взволнованный крик, и лишь услышав этот голос, Гакуро повернул взгляд.

— Маленькая Юки-Онна… — Вздохнул он, с теплотой глядя на единственную жемчужину рода Шики. Его взгляд был таким же теплым и приветливым, как и взгляд предыдущего Великого Дедушки, направленный на молодого и подающего надежды Гакуро.

— Что? Что случилось? — Обеспокоенно вопрошала она, чувствуя тревогу.

— Момо и Кин мертвы, — Скорбно вздохнул старик.

— Ч-что?.. — Изумилась Юки, отшатнувшись, — Н-но как?

— Не знаю, — Покачал головой Гакуро, — Но непременно узнаю… — Сжав зубы, прошипел он и поднялся на ноги.

<subtitle >Система Красного Демона

<subtitle >Планета Пепельной Кости

Небольшая серая планета выглядела со стороны очень блекло и непривлекательно. Мало кто в здравом уме решил бы поселиться в этом пустынном месте, большую часть времени находящемся во тьме.

Однако несмотря на наличие всего нескольких океанов и десятка морей, планета Пепельной Кости считалась поистине роскошным и благоприятным местом для расы Амацубито.

Практически полное отсутствие солнечных лучей и наличие большой отражающей свет солнца и освещающей планету Луны — создавало роскошные условия для жизни излишне восприимчивых к солнцу белокожих «Небесных».

Именно поэтому ни у кого из рядовых представителей расы не возникало никаких сомнений, какой род из трёх является фаворитом Владыки и какой из них является самым могущественным.

Планета Пепельной Кости являлась самым ценным и самым заметным трофеем рода Кагуя. Выставленная на всеобщее обозрение самой Вселенной, она служила напоминанием всем о мощи своего хозяина, не позволяя остальным Амацубито излишне притеснять членов этого уважаемого рода.

<subtitle >* * *

Этот день ничем не отличался от всех предыдущих дней и ночей. Темное небо, серый песок и светло-голубой лунный свет. Все было таким же, как и сотню, тысячу и десять тысяч дней назад.

Старый глава рода Кагуя давно потерял счет дням, и с течением многих сотен лет перестал замечать их различия. Более того, будучи самым старым представителем расы Амацубито, за исключением Владыки — он перестал видеть различия в собственных потомках, отринув бессмысленную затею запоминать их имена. Ибо стоило ему отвлечься на несколько сотен лет, как приходилось запоминать новые имена.

Однако будучи существом ближе всех подобравшимся к выходу за пределы смертного бытия, старик Омойканэ еще месяц назад имел предчувствие, что именно этот день будет отличным от остальных.

Он был уверен, что событие не будет представлять из себя что-либо опасное, и заранее приготовив чан крайне редкой «Небесной Краски», с предвкушением принялся с энтузиазмом ваять уникальные полотна на стенах и колоннах своего величественного имения.

*Шух…*

Ему не нужно было даже держать в руке кисть, чтобы ваять. Одна лишь мысль, и на выбранной поверхности появлялся изящный узор, нанесенный не на физическую поверхность объекта, а на сам слой реальности.

*Шух, шух, шух…*

Узоры плавно переплетались между собой, порождая странные и совершенно непонятные для стороннего наблюдателя картины. Однако стоило кому-либо задержать взгляд на творениях великого художника, как наблюдатель неизбежно терялся в глубине многочисленных философских концепций, утопая в них на целые часы, дни и даже месяцы.

*Шух, шух…*

Намереваясь совершить очередной штрих для своего нового и без преувеличений очередного шедеврального полотна, Омойканэ внезапно замер на месте и закрыл свои белоснежные глаза.

— Маленькая Инари… Жива… — Впервые за множество лет его губы изогнулись в улыбке, — Собирается выйти замуж?.. — Всерьез удивился он и не сумел удержать неуловимую Искру Судьбы, вынужденно прервав наваждение.